«Мамуль, пожалей себя»: как живет общага, которую снесут вместе с саратовским вокзалом

В Саратове то ли праздник, то ли страдания — сносят старое здание железнодорожного вокзала. Чтобы возвести новое и красивое. Вместе с вокзалом исчезнет общежитие для железнодорожников. На его месте появится парковка для встречающих и отъезжающих. Раиса Косматова показывает, как это будет выглядеть, из окна своей комнаты в общаге. «Мне 62 года, я бы уже свой век здесь дожила. Тут всё рядом», — говорит женщина. Но на самом деле лукавит. Всё начиналось совершенно по-другому.

Подъезд когда-то красивого здания огорожен железной оградой с замком. Сначала кажется, что случайному человеку попасть туда нельзя, но я толкнула калитку и она легко открылась. Внутри всё выглядит зловеще: тусклый свет, разрушенная кабинка вахтера, полураспахнутые почтовые ящики. Казалось, что жизни тут давно нет. Движение дальше напоминало компьютерную игру, где исследуешь богом забытую локацию от первого лица и не знаешь, кто выскочит из-за угла. Я поднималась по лестнице, и мимо меня быстро пробежала маленькая девочка. Я остановилась, прислушиваясь к шуму. Так меня догнала Раиса — она живет тут с 1984 года.

— Вы рады расселению? Я хочу написать об этом, — спросила у нее в лоб, увидев в глазах немой вопрос: «Что вы тут делаете?»

— Конечно, рады, — облегченно кивнула она. — Общежитие и своя квартира — это разные вещи. Но скоро Новый год, а у нас вообще никакой информации. К нам все приходили — и администрация, типа подписали соглашение, что мы согласны переселиться в равноценное жилье. Я еще задала вопрос: «Что такое равноценное жилье?» Это однокомнатные квартиры. Но не на первичном, а на вторичном рынке.

Мы стоим и беседуем на лестнице. Раиса — старейшая жительница общаги, женщина с активной жизненной позицией и знает всё обо всём.

— Это общежитие железной дороги. Я заселилась в 1984 году. В 1985 году здесь расселяли семьи, но мы не попали под расселение.

Бюрократические проблемы еще тогда портили жизнь местным жителям.

— Оно вообще изначально было мужское. В итоге три семьи не попали под расселение, поскольку мужья были прописаны здесь, а жены в женском общежитии на улице Аткарской. Да, вот так раньше селили, — продолжает Раиса. — Потом мы уже перешли к мужьям. Дом опять расселяли. А мы так и остались. Сейчас, 40 лет спустя, нам сказали: «Выбирайте Заводской или Ленинский район». Больше информации нет. А подрядчики на снос здания уже приходили, обсуждали его демонтаж.

Мимо нас проходят другие постояльцы. По словам Раисы, здесь еще продолжает оставаться 29 семей. Есть семьи с большим количеством детей. У одной такой целых две комнаты, а не одна.

— Никто еще никуда не выехал. А куда мы выедем, если нам ничего не представляют? И напишите, как нас кинули тут, — оживляется Раиса, которую уже хочется называть «тетя Рая» — настолько она проста и легка в общении. — Два с лишним года нам не предоставляли платежные ведомости, хотя мы требовали. И спустя время выставили такие долги, что я до сих пор с ними расплачиваюсь. Водоснабжение и электричество. Мы просили платежки, а нам они не представлялись. Компания «Т Плюс» (саратовский филиал ПАО «Т Плюс», работает в сфере теплоснабжения. — Прим. ред.) судилась с администрацией. Я судье так и сказала: «Эти двое судятся, а платить будем мы». В итоге так и вышло: плачу-плачу, а у меня до сих пор 64 тысячи долга. Но что возьмешь с пенсионера?

— Как же теперь: вы переедете, а долги останутся?

Раиса кивает и пожимает плечами: «О чём и речь!»

— А почему в СМИ не обращались?

— А нас СМИ слушает, что ли?

— Вот мы, слушаем.

— Ну вот и напишите. Я раз позвонила в СМИ, на местный телеканал, говорю, придите, снимите, что тут творится. «Нет, это нам не надо». Короче, послали нас.

На этой ноте мы словно окончательно сдружились. Раиса согласилась провести экскурсию по закоулкам жизни в общаге.

— На нас 100 миллионов выделили! — крикнула ей по дороге соседка. В новостях как раз прозвучало, что саратовские областные депутаты на выкуп жилья у граждан из общежития на Привокзальной площади Саратова выделили 100 миллионов рублей.

— Вот и подумайте, сколько это на 29 семей, — скептически заметила Раиса.

У нее очень уютная комната, где, как принято, одна часть отгорожена шкафом — зонирует помещение. Есть прихожая и импровизированная кухня — вода к ней не подведена. Повсюду рисунки милых кошек, и, как только заходишь, к ногам летит настоящий бенгал.

— Позируй, Симба, к тебе гости пришли, — смеется Раиса и берет его на руки. — Кот чистых кровей, с родословной. Правда, пришлось кастрировать.

У Раисы большая комната по местным меркам — 25 квадратных метров. Есть специальное место для внучки, когда она приходит к бабушке в гости: «А мы с Симбой тогда спим на кухне». Одно окно комнаты смотрит на будущую парковку, другое — на будущий вокзал.

— Раньше здесь всегда были маленькие дети и животных держали всегда, — вспоминает женщина. — Я осталась вторая на очереди, когда развалился СССР. Предложили ипотеку от РЖД, но тогда у меня в жизни всё поменялось, и я бы одна с ребенком ее не потянула. Потом 15 лет здесь не жила. Жил бывший муж с дочерью, она потом замуж вышла, он женился, а я вернулась.

— Не пожалели, что ипотеку тогда не взяли?

— Скорее всего, нет. Я пожалела о том, что, когда молодая семья была, родители предлагали нам дом купить, но первый муж был такой самоуверенный: «Нам дадут, нам дадут». Эту общагу всю жизнь расселяют. А теперь мне 62 года, я бы свой век здесь дожила. Тут всё рядом.

Общага находится в самом центре Саратова. Заводской и Ленинский районы, куда жильцам предлагают переехать, пока город разрастается, считаются окраинами.

— Конечно напрягает, что летом нет горячей воды: горячая вода идет из отопительной системы, — продолжает Раиса. — Мы живем на третьем этаже, а душевые — на первом. А я привыкла купаться каждый день. Так что летом греем ведра.

Раиса бодро проходится по этажу, показывая рукой то на одну дверь, то на другую. Перечисляет, где кто-то есть, а кто-то уже не живет. На лету хватает Симбу, который полюбил наведываться на общую кухню — там можно полазить по столам.

На этаже большой холл, создается впечатление, что здесь раньше было весело и оживленно. Можно было отмечать праздники всем коллективом. Раиса, кстати, 38 лет отработала на грузоперевозках оператором станционного технологического центра.

— Раньше, конечно, все дружно жили, справляли праздники, сейчас уже нет, — читает мои мысли она и показывает общую кухню. Там очень чисто и стоит икона на подоконнике. Показывает бытовку — так называемую постирочную, куда жильцы закупали стиральные машины. Обшарпанные туалеты в конце коридора.

— Вы тут по очереди убираетесь?

— Нет. У кого терпение лопается, тот и убирается, — говорит Раиса, и мы смеемся. — И чаще всего оно лопается у меня. Мне дочь уже говорит: «Мамуль, пожалей себя».

Первый этаж общежития, как рассказывает наш экскурсовод, был построен еще в 1907 году из красного кирпича. Он до сих пор просвечивает, если присмотреться. Потом в 1954 году достроили остальные этажи: «У меня еще тут дядька жил», — отмечает Раиса.

Удручающее впечатление производят стены и потолки. Крыша протекает, завелся грибок. За зданием раньше следила «железка», в последний раз меняли кафель в душевых. Раиса говорит, что тут всё «еще ничего» — обложено плиткой. Душевые раздельные — для мужчин и женщин. В мужской покосилась дверь.

— Всё поломали! Это бомжи лезут сюда! — отмечает она. — Вот в своем доме хорошо: убралась, искупалась, и всё.

— А что, замка на входной двери в подъезд нет?

— Есть, врезан замок, просто кто-то закрывает на ключ, а кто-то нет. Есть у нас местный бомж Фофан. Он, если успел пролезть, здесь ночует.

Под лестницей действительно свой «живой» уголок с ворохом одежды, мангалом и пустыми банками от пива.

— Он воспитанник детского дома, и я не знаю, почему ему дали место в общежитии. Вообще, трое их было. Фофан до сих пор остался, несмотря на то что комнаты лишился. «Теть Рай» меня зовет, тетей считает. Ну а что, они тогда молодыми парнями все были.

— Вы его не гоняете?

— Да уже и не гоняю. Он к храму прибился, одевается там в чистое. И главное — не курит. Только пиво пьет. Но всё равно вонища. Деградировал. Но зато не курит.

Все мимо пробегающие соседи здороваются и обмениваются парой слов.

— Мы тут репортаж снимаем! — со смехом делится с ними Раиса.

Один из зашедших в подъезд во время нашей экскурсии оказался сотрудником районной администрации, которая занимается расселением. Пришел сообщить о новом собрании с жильцами.

— Ордера на квартиры будете выдавать? — пытает его Раиса.

— Это не я! — отшучивается он.

Мы созвонились с Раисой через несколько дней. Голос ее был как обычно бодр. Да, говорит, сотрудники администрации разъяснили ближайшие планы: обещают квартиры в пределах 3,8–4 миллионов рублей и примерно 2008 года постройки. Сейчас готовят документы на тендер. С долгами тоже пообещали разобраться.

Договорились с ней встретиться на новом месте и отметить новую жизнь старых жильцов общежития. Ориентировочно — в этом декабре или январе 2025 года.