«Поселок стал похож на зону отчуждения». Истории матерей, бежавших с детьми из обстрелянных районов Курской области

Уже почти неделю обстановка в Курской области остается горячей: у границы идут серьезные бои, а в населенных пунктах продолжается масштабная атака дронов. Больше всего досталось Суджанскому району, но и в соседних не перестает реветь сирена ракетной опасности.

Более 76 тысяч жителей приграничных районов вынужденно покинули свои дома. Около 4,4 тысячи человек находятся в пунктах временного размещения. В Московскую область привезли больше 400 человек, 330 из них — дети. MSK1.RU отправился в детский лагерь «Звонкие голоса», где поселили больше сотни детей, бежавших от обстрелов. Рассказываем, что там происходит.

По дорожкам в тени сосен неспешно прогуливаются мамы. «Опять стреляют? Да что ж такое», — то и дело слышны телефонные разговоры. От тревожных диалогов отвлекают дети: тащат играть в футбол. Отовсюду доносится детский смех — на спортплощадке стучат мячом, а возле столовой играют в «ручеек».

Девочка лет 14 замечает в траве крохотную лягушку. Хохочет и зовет друзей: с ними она познакомилась уже в ПВР. Лягушка производит фурор. Вокруг за минуту собирается компания из пяти ребят, готовых ее поймать.

Вдалеке слышится громкий хлопок. Видимо, кто-то со всей силы ударил по мячу. Дети резко поднимают головы вверх. «Это что такое?» — отрывается от игры девочка. «А, это где-то бомбанули», — буднично отвечает мальчишка вдвое ниже ее и, наконец, поднимает лягушку с земли. Забыв о хлопке, ребятня рассыпается радостным смехом.

— Поначалу сомневалась. А потом думаю: муж в Курске, сама я машину не вожу. Если дороги перекроют, как я уеду одна с детьми? И слава богу, что решилась. Когда мы уже были в дороге, люди в Telegram стали писать, что машины ищут, не могут выехать, дороги перекрывают, — так рассказывает об эвакуации Екатерина, которая приехала в Подмосковье из Глушковского района Курской области.

В селе Званном — оно находится в получасе езды от Теткино, которое регулярно обстреливается — до начала августа было сравнительно спокойно. Там она работала в местной школе уборщицей, воспитывала сына и дочь, вела хозяйство. Но в последнюю неделю в Глушковском районе почти без остановки начали реветь сирены.

— Страшно было бросать всё, что ты наживал годами, но и оставаться с детьми страшно, — признается женщина. — Сам строил, сам делал — и взять вот так бросить. Там ведь и мародеры бывают. Бывало такое, что люди уезжали на три недели, приезжают — уже ничего нет, выносят всё. Вплоть до того, что батареи срезают. Не хочется ни на кого грешить, но есть такое. А обратно всё это наживать уже года не те, здоровья нет.

Женщина родом из Краснодарского края, выросла в детдоме. Когда училась, познакомилась с будущим мужем. Начали жить вместе и работать. А во время перестройки работы не стало — перестали платить зарплату, и муж позвал ее к себе на родину, в Курскую область.

— Когда мы туда приехали, в 95-м, у нас ничего не было, — рассказывает Екатерина. — Вдвоем всё наживали. Купили домик маленький, построили новый. Всё сами. А сейчас куры там бегают сами по себе, собака в вольере. Говорю соседке: «Хоть собаку корми». Куры-то ладно, травку пощипают. А собака сдохнет там — жалко.

Но узнать, всё ли дома в порядке, получается не всегда: связь там то и дело не работает.

На ближайшее время ее хозяйство — комната в одном из корпусов детского лагеря. В ней — четыре кровати. Три из них заняли Екатерина с детьми, а на четвертой у входа разместился мальчик из Суджи. Его эвакуировали в Подмосковье без родителей.

Между койками втиснут большой чемодан, еще не распакованный. «Ваш?» — интересуюсь у Екатерины.

— Нет, Вовы (имя ребенка изменено. — Прим. ред.). Наши вещи я в пакеты быстро собирала. А сколько там возьмешь? Детям да себе маленько. Нас предупредили, что брать надо самое необходимое и документы. Вот думала, куртки брать / не брать. В итоге оставила. А тут уже совсем не жара, оказалось.

Экскурсия по корпусу получилась короткой: два этажа, на каждом общий туалет и душевые. На четырех постояльцев в комнате — две тумбочки и два шкафа. Приемы пищи — в столовой по расписанию. Она находится в отдельном корпусе.

Екатерина пока спутанно говорит о будущем: надеется вернуться домой, но если вдруг что — готова искать работу в Подмосковье. Муж остался в Курске со старшим сыном, тот пойдет в этом году в 11-й класс.

— Мы все надеемся на лучшее, а там кто знает? Видели, наверное, как колонну разбили? Ну и как ехать? Это ж чьи-то дети. У меня у самой сыну 18, — ее голос начинает дрожать, а на глазах выступают слезы, — в армию скоро. Он хочет пойти в ВДВ пойти служить, не знаю, у него свое такое желание.

— Нам очень повезло, что нас вывезли. Наши жители все подтвердят: у нас в поселке даже эвакуации не было организованной, — рассказывает Елена, жительница поселка Глушково в Курской области. — Люди уезжали кто как может. Готовы были последние деньги отдать, лишь бы как-то выбраться оттуда. По 20 тысяч готовы были отдать.

Сообщение о том, что собирается автобус на Москву, пришло в родительском чате.

— У нас полчаса было, чтобы принять решение, — продолжает женщина. — Мы тогда были у свекрови, нужно было быстро поехать домой за вещами.

— До последнего момента не знали, как нам выбраться. Информация была неясная: то говорили, будет «Газель», то не будет, то закрыта трасса на Курск, то езжайте сами, там пересаживайтесь. Но в итоге, когда мы подошли на место, там «Газели» стояли.

Большую часть жизни Елена прожила в Донецке, дом пришлось покинуть в 2014 году. Переезд из Курской области — уже вторая в ее жизни эвакуация. После первой она начала жизнь заново: получила российское гражданство, родила сына, пять лет назад купила квартиру в райцентре Глушковского района.

— Последние дни поселок стал похож на зону отчуждения. Всё пусто, всё серое, магазины закрыты, — описывает девушка Глушково. — Если есть какая-то единичная машина, все стараются быстро ехать, потому что по трассе идет охота дронами на машины. Или сверху летят, или поднимаются с земли, их на обочине оставляют.

Пока женщина рассказывает о своей жизни, слышится шум самолета. ПВР расположен сравнительно недалеко от Шереметьево. Елена прерывает рассказ и уточняет, что это за звуки. Объясняю.

— Знаете, я в Донецке всё время прожила возле аэропорта. Вот как детская площадка здесь, — указывает женщина, — так у нас была стена аэропорта. Мы на этот шум-гам всегда спокойно реагировали. Но когда его начали бомбить… Теперь всегда дергаемся.

На вопрос о том, как пережил происходящее ее ребенок, женщина вздыхает: для нее эта тема тяжелая. На фоне стресса у ее восьмилетнего сына усугубилась патология.

— Когда у нас в поселке было еще тихо, я обратилась в Курск к неврологу, детскому психологу. Это же не быстро, с ребенком нужно заниматься. А с военными действиями как это делать? Последние два дня с этим всем очень сильно ухудшилось. Видимо всё копится внутри, и вот такие последствия: тяжелое психоэмоциональное состояние.

Кроме ПВР, который мы посетили, детей разместили в детских лагерях в Клину, Пушкино и Королёве. По заявлению губернатора Московской области, там работают медики и психологи.

В лагерь «Звонкие голоса» приехали педагоги из Клина. Надежда Федюкина, глава центра психолого-медико-социального помощи семьям «Содействие», который работает на базе местного детсада, рассказала MSK1.RU, что уже провела беседы с несколькими мамами. Состояние детей они оценивают в процессе игр и других активностей.

— Ребята очень стремятся к общению, быстро знакомятся, дружат, — рассказывает педагог. — Дети постарше вообще очень хорошо осведомлены, что происходит. Сложно сделать вывод, они это в соцсетях прочитали или сами они видели.

— Одна семья есть с более сложным случаем, и я думаю, что придется с ними работать, с девочкой-подростком, но пока сегодня не поняли до конца, в чем это запрос будет, — добавляет Федюкина.

Что касается взрослых, им помогают сохранять позитивный настрой дети: у большинства из них много энергии, они привлекают родителей к играм и не дают оставаться наедине со своими мыслями.

— Когда мы сегодня работали, вы знаете, слез не было, — поделилась Надежда Федюкина. — Мы договорились, что будем говорить только о хорошем — старались отвлечь. Все они понимают, что оставили свои дома, свое хозяйство, надеются, что ненадолго. Они здесь с детьми, и им легче, потому что есть о ком заботиться. Но кто-то оставил там других детей постарше, вторую половину, животных — всё это, конечно, накладывает отпечаток на их состояние.

На следующий день после нашего приезда лагерь посетила уполномоченная по правам человека в РФ Татьяна Москалькова. Она заявила, что дети, эвакуированные из Курской области, скорее всего пойдут в сентябре в подмосковные школы.

Напомним, 6 августа ВСУ атаковали Курскую область, используя тяжелую технику. В Министерстве обороны рассказали подробности вторжения. Бои на границе продолжаются и сейчас: вот что об этом известно. Обострение в Курской области стало центральной темой заседания президента и правительства: что заявил Владимир Путин.