Драма саратовских туристов в Турции: женщину со сломанной ногой сняли с рейса и бросили в аэропорту

— Мы ждали своего рейса, вдруг женщина в гипсе начала громко кричать: «Помогите, люди!» Мы были ближайшими людьми. Стали помогать. В последний день на море женщина сломала ногу. Открытый перелом. Ей даже сделали операцию. Катетер стоит, в ноге — штифт. Она была там с сыном и внуком, они уехали домой, потому что срок путевки закончился. Женщина осталась в больнице, страховая купила ей место в бизнес-классе. Но там все места сидячие и командир отказался ее везти. Ее сняли с рейса и положили на креслах. К нашему приходу она лежала одна уже более 5 часов, — такое сообщение прислали в телеграм-чат 164.RU пассажиры из аэропорта Антальи в Турции. Они выяснили, что женщина — туристка из Саратовской области.

— Потом мы улетели. Надеемся, тетю из аэропорта куда-нибудь транспортировали все-таки, — этими словами оканчивалось письмо.

Мы нашли и вышли на связь с сыном туристки, саратовцем Юрием Семейкиным. Он рассказал душераздирающую историю в лучших традициях турецкого медицинского сериала: с требованием оплатить услуги в несколько тысяч долларов, вмешательством МИД России и посольства в Турции.

— Мы — я, сын и мама Татьяна Юрьевна — отдыхали в отеле Окурджалара, одного из районов Аланьи. Как-то я отправился на экскурсию один, а когда вернулся, на ресепшене сразу почувствовал неладное. Люди интересовались у администратора, что случилось с женщиной, которую забрала скорая. Выяснилось, что это моя мама, она сломала ногу и ее увезли в одну из клиник Аланьи, — вспоминает Юрий. — Я рванул туда, сын остался в гостинице.

«Упал, очнулся… Гипс»

В клинике выявили открытый перелом бедренной кости, требовалась срочная операция и остеосинтез — фиксация костных отломков с помощью специальных металлоконструкций. Юрий говорит, что с него требовали заплатить 1500 долларов как раз за конструкцию. Операция — бесплатно.

— Мама с внуком возвращались с пляжа, а в гостинице был только что помыт пол. Она поскользнулась и неудачно упала. Но обозначений, что мокро и скользко, не было, — говорит саратовец. — Это полностью страховой случай. Путем длительных переговоров мы отстояли свои права: страховая компания согласилась с тем, что все расходы, включая транспортировку до России, за их счет. Наша путевка истекла, и мы договорились: мы с сыном улетаем одним рейсом, а на следующий день в сопровождении медперсонала маму доставляют до аэропорта. Оттуда — рейсом до Самары, где будем ее встречать. Мама чувствовала себя бодро, ничего не предвещало сложностей.

Всё остальное Юрий знает со слов мамы, которая позвонила ему после того, как ее сняли с рейса. Сам он уже стоял в аэропорту Самары.

— За ней приехал трансфер и повез ее в аэропорт, там не оказалось спецтележки для лежачих больных, — продолжает сын. — Представитель аэропорта объяснила это тем, что им не сообщила страховая, что нужно такое оборудование. Они соорудили из стульев «подобие тележки» и на этом завезли в самолет. Те места, которые были выкуплены страховой компанией, не подошли: спинки не откидывались, нога наполовину была в проходе. Сотрудники аэропорта подвязывали ее ремнями безопасности к креслу. Увидев это, командир воздушного судна принял решение об отказе в перелете. Маму вывезли из самолета и бросили в зале ожидания. Дали подушку под голову. Никаких медицинских работников рядом не оказалось.

Юрий говорит, что сразу понял, что Татьяне Юрьевне будет проще докричаться до окружающих людей, чем до персонала, что она и сделала. Он в это время обрывал телефоны всевозможных структур.

«Подключили МИД»

— Я звоню в страховую, мне говорят: лимит страховки исчерпан, остальное за ваш счет. Трясу туроператора и попутно звоню в МИД России — они приняли от меня информацию. Тем временем маме становится плохо, кое-как через туроператора мы вызвали скорую, ее за собственные средства отвезли в ближайшую клинику.

На утро семье Семейкиных перезвонили из российского консульства в Турции и пообещали помочь. Больница снова выставила счет: за вызов скорой, осмотр врача-ортопеда и сутки в стационаре стоимостью в 1000 долларов.

— Пришлось подключать адвоката, — признается Юрий. — Только так удалось на расстоянии добиться разрешения ситуации.