«Думали, что попала в секту»: как гражданка СССР отдала жилье саратовской епархии

Саратовец Михаил Новосельцев с трудом отсудил у православной церкви квартиру, которую его 81-летняя бабушка завещала двум монастырям и Свято-Троицкому собору. Мария Новосельцева умерла в 2020 году, и внуку потребовалось два года, чтобы забрать у саратовской епархии ее жилье. Из-за попыток РПЦ обжаловать решение и прочих процессуальных действий Волжский суд опубликовал постановление только сейчас. По документу мы можем восстановить события.

В июне 2021 года на рассмотрение Волжского районного суда Саратова поступило заявление от Михаила Новосельцева, который просил аннулировать завещание его бабушки, которая за девять лет до своей смерти отписала квартиру саратовским Свято-Алексиевскому женскому монастырю, Свято-Никольскому мужскому монастырю и Приходу Свято-Троицкого Собора. Он утверждал, что бабушка была не в себе и изначально завещала свое жилье ему и его маме — Наталье Пешковой.

В заявлении было сказано, что бабушка, видимо, не осознавала сути сделки и никогда ранее не изъявляла желания передать принадлежащее ей имущество кому-либо, кроме родственников. О том, что родственница составила новое завещание, Михаилу вообще стало известно после ее смерти от нотариуса.

Первое завещание Мария Новосельцева, 1930 года рождения, составила еще в июне 1999 года, в нем она завещала жилье родственникам. А новое появилось 4 августа 2011 года, его составила нотариус Любовь Демидик.

Родственники настаивали на том, что бабушка последнее время, как минимум 15 лет, страдала расстройствами психики: никому не доверяла, ни врачам, ни государственным органам, была нелюдима и общалась с очень узким кругом лиц, пенсию за нее получала соседка. У последней же хранилось и первое завещание. У Новосельцевой была двойная дверь, за которой стоял ящик для мобильных телефонов, поскольку она запрещала телефоны вносить в квартиру. В магазине она подходила к прилавку и меняла просканированные продукты на другие, не сканированные. Родственники же вообще думали, что она попала в секту, но ничего поделать со старушкой не могли.

Соседка на суде говорила, что бабушка рассказывала ей, что ее якобы кто-то обманул, но одновременно с этим твердила, что уже ничего нельзя вернуть, и это большой грех.

Мария Новосельцева пользовалась советским паспортом, выданным ей 10 мая 1983 года ОВД Волжского райисполкома Саратова. Хотя на суде выяснилось, что у нее есть паспорт РФ, и она его получила в 2000 году.

По советскому паспорту пожилая женщина и оформила новое завещание. Как рассказала Любовь Демидик, в 2011 году к ней пришла Новосельцева, сказала, что хочет завещать церкви имущество и предъявила паспорт гражданина СССР, объяснив это тем, что «она является верующей и в связи с религиозными убеждениями не хочет получать паспорт гражданина РФ».

Нотариус объяснила, что, в принципе, пользоваться советским паспортом можно. Согласно Положению о паспортной системе в СССР, утвержденному постановлением Совета министров СССР от 20 августа 1974 года, действие паспорта образца 1974 года не ограничивается сроком и является недействительным только в случае отсутствия фотографий граждан после достижениями ими возраста 25 или 45 лет. А в паспорте Новосельцевой все необходимые фото были.

Выяснить, здоров ли гражданин психически, нотариус не может — бабушка ответила на все вопросы о дате и месте рождения, рассказала, с кем живет, говорила, что ей одиноко, у нее есть единственный внук, но он в Энгельсе, и хотя у нее с ним хорошие отношения, видятся они редко. За ней никто не ухаживает, да ей это и не нужно, она сама справляется, на учете у врачей не состоит.

Любовь Демидик рассказала, что женщина выглядела опрятной и вообще производила впечатление адекватного человека. Однако, услышав, что Новосельцева хочет завещать квартиру церкви, нотариус подписывать завещание не стала, а рекомендовала гражданке обсудить этот вопрос с родственниками. 4 августа женщина пришла к нотариусу повторно с той же просьбой — оформить завещание. Оснований для отказа не было.

Когда на суде опрашивали свидетелей, которые общались со старушкой, они твердили одно и то же: «…была странной, никому не доверяла, всего боялась», всё завещала церкви, но позже «говорила… что она неправильно сделала завещание, потому что родственников обижать нельзя», но завещание не поменяла, так как считала, что «…это грех большой, для этого к старцу надо ехать».

На судебное заседание внук Михаил Новосельцев принес рукописные записи бабушки, в которых было написано: «…где бы я не была, на [имя] нападает колдун… Я с Богом… Когда клевету говорят, как поступать. Сделала завещание на квартиру на жен. монастырь на Тр. храм… Потом пришла Катя, и через час или два мне стало так плохо, что вызвала священника причащать. Больше никто не приходит. Звоню. Говорят, неправильно набираете… Как с квартирой поступить? [Имя] проклинала мама, чтобы ты всю жизнь жила одна и каждый день плакала… Можно ли мне молиться за внука? Иероним мне написал с колдунам не общаться (сосед). Как мне поступить — по воле Божией или в монастырь?..»

Так родственники пытались доказать, что бабушка была не в себе, к тому же еще при жизни считала, что поступила неправильно, завещав квартиру епархии.

В итоге врач ГУЗ «Областная клиническая психиатрическая больница Святой Софии» Евгений Яковлев на суде сказал, что посмертная экспертиза действительно говорит о том, что у Марии Новосельцевой можно заподозрить психические расстройства, которые могли повлиять на ее волеизъявление при совершении сделки и могут быть причиной странностей поведения наследодателя.

А вот представители ответчиков — саратовской епархии — напротив. Пояснили, что прихожанка была вменяемым, адекватным человеком, сама настаивала на завещании, так как хотела, чтобы за нее молились в монастыре.

В итоге судья Наталья Девятова всё же пришла к выводу, что в совокупности установленные обстоятельства говорили о «наличии порока воли у наследодателя при совершении завещания» от 4 августа 2011 года, «несоответствия воли Новосельцевой волеизъявлению, что выражается в том, что наследодатель действовала под влиянием существенного заблуждения, заблуждалась в отношении природы сделки; в отношении лиц, с которым она вступает в сделку, или лиц, связанных со сделкой».

Завещание отменили. Саратовская епархия потом пыталась отменить решение районного суда в апелляции, но неудачно.