«Третий срок сберег его для меня»: исповедь ждули, нашедшей счастье за колючей проволокой

Жизнь за колючей проволокой недоступна для широкого просмотра. И время, когда романтизировали преступников, как в сериале «Бригада», — в прошлом. Тем не менее благодаря интернету появилось новое веяние — «ждули». Про них снимают передачи, у них есть свои группы в соцсетях. Это девушки, которые вместо отношений «на воле» предпочли ждать мужчину из мест лишения свободы. Еще есть «антиждули». Они осуждают подобное поведение, считают, что зэка ничто не исправит, на зоне сидят одни маргиналы, поэтому финал любой «ждули» — быть битой и ограбленной своим «любимкой».

Участница передачи «Ждули» Ангелина Григорян родом из Балашовского района Саратовской области. Она блогер с аудиторией в более чем 50 тысяч подписчиков. Тема блога: «Любовь строгого режима». Ее возлюбленный Эмиль отсидел в совокупности 20 лет и только в марте 2025-го года выходит на свободу. Его криминальная биография насчитывает разнообразие уголовных статей — от применения насилия в отношении представителя власти до причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего. В последний раз он осужден за вымогательство, хранение наркотиков и оружия сроком почти на девять лет. И шесть лет из них его ждет Ангелина. Они поженились на зоне.

Мы связались с Ангелиной, она честно и откровенно рассказала про всё: про первую любовь, первый брак, знакомство с Эмилем, бизнес, любовь на зоне, потерю ребенка, а также отношение к хейтерам, которые не пропускают ни дня, чтобы написать гадость.

— Я единственный ребенок у своих родителей, — начала она. — С детства была требовательная, где-то моментами, может, и агрессивная. Рано начала ходить на улицу, любила общаться с пацанами.

— Это были 90-е?

— Нет, мне 31 год всего. Просто так принято в селе, все друг друга знают, девчонки в подружках были старше меня. Тогда же познакомилась с мальчиком, который часто влипал в различные ситуации, и в итоге его посадили. С ним были очень болезненные отношения. Он мной манипулировал, захотел — придет, захотел — не придет… Провоцировал, общаясь с другими девушками. Я злилась, устраивала разборки, дралась с девчонками. Не только на почве ревности, а вообще, наверное, из-за того что отношения складывались настолько болезненно, что это выливалось в агрессию. В школе могла поругаться с учителями, училась плохо. С 9-го класса хотела уйти, но не поступила в училище, потому что не сдала, по-моему, математику. Вернулась в школу. Окончила 11 классов с Божьей помощью. Потому что действительно не училась. Не скажу, что глупая, просто мне лень.

После школы встал вопрос, куда идти дальше. Естественно, в вуз я не могла поступить, потому что нужно было сдавать ЕГЭ больше чем на два предмета. И я поступила в Балашовское медицинское училище. Мама сказала: «Не дай бог меня еще раз туда вызовут». Там тоже без прогулов не обошлось, но хитрым образом я улаживала эти проблемы, чтобы маму не коснулось. Давала номера телефонов своих знакомых, будто это мама, ее вызывали, но она так ни разу об этом не узнала. На последнем курсе начала встречаться с парнем, и на мое 20-летие он сделал мне предложение руки и сердца.

— На тот момент мне казалось, что я выхожу замуж по любви. Сейчас понимаю, что тогда мне хотелось просто выйти замуж, отдать долг самой себе. Просто выйти замуж, родить ребенка. Но тогда казалось по-другому, что я люблю человека и это тот, с кем я буду до конца своих дней. Через полгода я забеременела, начались проблемы в отношениях. Как муж говорил, я была слишком требовательная. Мне хотелось, например, кроватку, коляску дорогую для ребенка, на что он отвечал: «Зачем? Ребенок маленький, не понимает». А мне хотелось так! И, когда уже родила, всё усугубилось. Между нами не было понимания, мы друг на друга только наезжали. Я была абсолютно не пластична в отношениях, не могла уступить, отсутствовала какая-то мудрость. Ну и мне тогда был 21, а ему 23. Наверное, в силу возраста мы не смогли сохранить свой брак.

Когда сыну было восемь месяцев, я начала искать подработку. Моя подруга устроила меня в вечернюю смену в кафе официантом, чтобы, когда муж приходит с работы, я могла уйти. Мужу это не понравилось, он считал это [распутной] работой. Но я хотела большего и пусть немного, но денег. В общем, после выхода на работу началось еще большее недопонимание.

В кафе посетители были разные. И одним из них стал Эмиль со своей компанией, мой будущий муж. Он приходил, такой доброжелательный всегда. Мне нравилось, как он себя вел нагловато. Но не в плане девушек, а просто видно, что по жизни чувствует себя уверенно. Мне в принципе в людях это всегда нравится. Ну и плюс он симпатичный.

На самом деле первое наше знакомство с ним, как оказалось, было вообще лет в 19. Тогда мы с подружкой подъехали к клубу на машине, а Эмиль и его друг подумали, что это за ними приехало такси. И они сели к нам в машину, мы разговорились. Это было такое мимолетное знакомство, но я ему понравилась. И вот второй раз мы знакомимся в кафе. Там ты хочешь не хочешь, а знакомишься со всеми. Не с целью «подката», просто постоянных посетителей знаешь в лицо. Всё равно, когда кто-то приходит, анализируешь, как с кем нужно общаться, понимаешь, к кому какой подход. Что вот он какой-то не простой человек, за ним что-то есть.

С мужем развелись. Он хороший, харизматичный и красивый парень, то, что в «Ждулях» потом показывали, — там много искаженного сюжета, что было выгодно редакторам, то и сделали.

— Я живу после развода, получаю повышение на работе — становлюсь управляющей. И в этот момент у меня завязываются отношения с парнем, который моложе. Мы с ним даже жили вместе, он очень хорошо себя проявил, особенно по отношению к моему сыну. Однако разница в возрасте давала о себе знать. Меня это напрягало, я поняла, что это не то, чего мне хотелось бы. Да, я почувствовала себя девочкой, за меня платили, мне всё покупали. И он молодец, что «пролез» ко мне через сына, приносил ему подарки, естественно, я не могла не обратить внимание. Но всё равно отношения зашли в тупик. Я понимаю, что не хочу с ним больше быть, мы ругаемся, и в этот момент приходит письмо.

«Привет, это Эмиль, помнишь такого?» Я была в шоке. Прошло три года, и я знала из разговоров, что его «закрыли», думала, что его больше не увижу. Еще говорили, что срок у него девять лет. А тут письмо. С чего он вдруг решил написать?

Мне было 25 лет, когда он мне написал. Я зашла на его страницу в соцсетях, посмотрела, что он 1979 года рождения. Между нами завязалось дружеское общение. Помню, мне надо было чем-то с машиной помочь, он как-то договорился и вообще много решал вопросов заочно. Плюс он был мне симпатичен как мужчина. И мы резко с дружеской волны перешли на личное. Я у него как-то спрашиваю: «А к тебе девушки приезжали?» Он говорит, есть журнал, где можно посмотреть всех, кто приезжал на свидания к заключенному. И у него ни разу никого не было. Говорит, не было потребности в «постельном» ключе, чтобы абы кто приехал и удовлетворить прихоти.

— Первым делом думаю, что сказать родителям. Естественно, если скажу, что поеду на зону, на свиданку, никто не поймет. Но это нормально: любой адекватный родитель воспримет это за сумасшествие. И я начинаю придумывать, что еду обучаться на мастера по шугарингу в Самару… А Эмиль сидел в Пугачеве. Еще момент такой, что там будешь все три дня длительного свидания без связи. А мы с мамой очень близки, я каким бы плохим ребенком ни была, всегда с ней на связи. И придумала, что у меня зарядка сломалась, с телефоном беда, а мама будто бы поверила. В итоге получалось позвонить ей два раза в день и жаловаться, что вот такое тяжелое обучение, очень устаю (смеется).

Меня привезли к колонии его друзья. Я вообще не понимала, куда я еду, что за приключение намечается. Сижу, думаю, он же взрослый, на 14 лет старше. Вдруг сейчас какой-нибудь старый будет, вдруг не понравится. Или зэк прожженный. В общем, разные мысли были. Приезжаем, а там ужасная картина: стоит женщина с ребенком, разворачивает конфеты, сигареты для передачки… Мрачная обстановка. Пацаны из машины выгружают пакеты, я спрашиваю: «Зачем столько пакетов?» Они: «Еда вам, чтобы есть и готовить». Готовить еще…

Захожу. Там сначала досмотр: меня раздели, осматривают, не проношу ли ничего запрещенного. Морально это очень унижает. Потом завели в комнату с вещами и через какое-то время привели Эмиля. Я его увидела и успокоилась: он не страшный, не старый, нормальный, ухоженный. Раньше у меня было представление, как у всех: зэк — это беззубый с желтыми ногтями, весь в татуировках. Нет, абсолютно никаких татуировок, адекватная нормальная речь. Я, кстати, еще большая матерщинница, чем он. В своем присутствии я от него вообще не слышу матерных слов.

И когда хейтеры говорят, что вот он сейчас роль играет, а потом выйдет и начнется… Да невозможно столько лет «играть роль» и не показать свое истинное лицо. По отношению к родителям — какой бы хулиган ни был, никогда не повысил тон на них. Очень уважительное отношение. Чего, например, я порой не наблюдаю от вольных мужчин. Я ни в коем случае его не оправдываю, два раза сидел за дело, но сейчас всё очень сомнительно. Просто если два раза уже сидел, то автоматом посадят и в третий. Сейчас мы в шутку считаем, что третий срок сберег его для меня. Тюрьма — это не самое худшее, что может произойти с человеком. Эмиль сейчас верит в Бога, через него и я к этому пришла.

— После первого свидания я поняла, что хочется продолжения. Рассказала обо всём маме. Вскоре узнал папа, очень возмущался. Эмиля переводят в другую колонию. У него весь срок с нарушениями, наверное, поэтому. Но там и нарушения — просто пуговицу не застегнул. Он человек со своими принципами, сколько лет сидит уже, всегда что-то отстаивает, а люди разные. Но я не вникаю в «камерную» жизнь, главное, что жив-здоров.

Мы собираемся расписаться, но началась пандемия и запрет на длительные свидания с заключенными. Два года восемь месяцев у нас не было таких встреч. Потом его вообще увозят в другую область. Он говорит, что «этапируют за семафор», то есть куда-то очень-очень далеко.

На этом этапе ко мне обращается редактор с телеканала «Ю» проекта «Ждули». А я легкая на подъем, предлагают — почему бы и нет. Если мне интересно, легко соглашаюсь на авантюры. Созвонились, проговорили, как и что. Потом сказали, что нашу историю не одобрили, потому что в ней нет треша: «Давайте придумаем, что как будто девушка у него появилась»… Я отказалась. Но через некоторое время перезвонили, предложили просто снять о том, как общество было против, а я с этим борюсь. Хорошо.

Приезжает съемочная группа. А в этот момент еще так складывается, что я уволилась с работы и занялась своим бизнесом. Открыла студию по косметическому отбеливанию зубов, деньги на это мне передали родители Эмиля — его сбережения. Плюс у меня были два «островка» парфюмерии в Балашове и Борисоглебске. Захотелось еще открыть свой ресторан. Денег не было от слова совсем, но помогли добрые люди, друзья, взяла кредит. И запустила свой рестобар грузинской кухни в нашем городе. В общем, жизнь кипела. А накануне съемок в передаче я попадаю в аварию.

И так ужасно, я в каких-то жутких ракурсах, в чужой одежде — та, в которой я приходила, не подходила. Такой клушей выставили, как будто я, как дура, хожу и всю серию жду от всех одобрения. Потом сказали, что на ТВ не будут показывать в связи с обстановкой в стране, и я обрадовалась.

— Два года я держала ресторан, потом поняла, что он не оправдывает моих ожиданий. И было решено его закрыть. Хотя был одним из лучших заведений в Балашове, куда люди приходили семьями. Но он забирал много сил, а я не хотела быть уставшей и изможденной. Пример — мама Эмиля. Ей 75 лет, и она шикарная женщина, хочется выглядеть не хуже. Эмиля в это время перевезли в Тверь, нам наконец-то разрешили длительное свидание. Вскоре выяснилось, что я беременна. И в этот момент на ТВ выходит первая серия «Ждуль».

На этой волне я серьезно решила заняться блогерством. После выпуска на меня начали подписываться люди и пришло предложение заработать на рекламе. Я ее проверила, поверила в чудеса и легкий заработок, сделала рекламу в блоге. А это оказалось мошенничество.

Я беременна, люди, которые потеряли деньги, разозлились, на каждом углу: «Ой ждуля, ой с ума сошла», много негатива. Я пыталась как-то исправить ситуацию, найти организаторов мошенничества… Всё закончилось замершей беременностью. Такой период был. У Эмиля, кстати, нет детей, он не был в браке. Он, конечно, и сам винил себя, что не был рядом в трудную минуту. В тот период было очень тяжело, и никакой, получается, постоянной поддержки. С Эмилем разрешены были только электронные письма и длительное свидание раз в полгода. Но мы выдержали этот этап. Наши отношения — от Бога, мне кажется, это неземная любовь.

И вот 17 декабря мы с ним расписались, хотя и так считали себя мужем и женой. Для меня неважно, в ЗАГСе или нет, даже своего рода интересно, как на зоне. Я приехала в белом платье, нам дали буквально три минуты. Без красивых слов и под пристальным взглядом конвоиров. Длительного свидания после не было. Эмиль выходит в марте 2025 года, так что ждать осталось совсем немного.

— Эмиль по молодости участвовал в пацанских разборках. Вот есть человек-удача, а есть человек-неудача. Знаю людей, которые совершают гораздо хуже преступления, но им всё сходит с рук. А тут просто заступился за кого-то. У Эмиля нет подлых и жестоких статей, он не обижает детей, стариков и женщин. Да, банально звучит, каждый второй заключенный будет говорить, что не виноват. Но два срока он сидел за дело.

Я не боюсь, что он выйдет и продолжит криминал. Думаю, человек уже переосмыслил. И у него есть я.

Мой сын в курсе происходящего, ему 10 лет. Мои подписчики спрашивали у него: «Как ты относишься к Эмилю?» Он ответил: «Как я могу к нему относиться, если я его в глаза не видел?» Он видит, что мама нормально себя чувствует и хорошо. Конечно, у меня бывает тоска, что мужа нет рядом, но чтобы я когда-нибудь усомнилась в своем решении — нет. Вообще я не думала, что когда-нибудь буду ждать кого-то. Что человек настолько заинтересует. Когда начинали общаться, он говорит: «Дай мне год-полтора, выйду раньше срока». А потом признался, что специально так сказал, чтобы не шокировать цифрами. А я никогда не думала с ужасом, что вот ждать еще 5 лет, они прошли налегке. Наверное, потому что была постоянно занята чем-то: ребенком, собой, работой, у меня насыщенная жизнь.

Меня девчонки в блоге спрашивают: «Как не сойти с ума от одиночества, взять себя в руки?» Но у меня самонастрой изначально такой: если не могу поменять ситуацию, придется потерпеть. И много дел. Сейчас активно развиваю свою страницу.

— Пишут многие девушки из разных стран, порой сама в шоке, сколько в мире девушек, которые имели дело с заключенными. Либо бывшие, либо настоящие. Разные истории рассказывают, и получается 50 на 50. Половина тех, кто пишет, что вышел и у них всё хорошо, половина — гадости: что выйдет и начнет гулять и так далее. Но не надо свой неудачный опыт переносить на нас. Я за свою жизнь сама несу ответственность. И прекрасно понимаю, с кем связала свою жизнь. Я адекватный человек со здоровой психикой, у меня всё хорошо с самооценкой. И не страдаю комплексами. А то хейтеры считают, что только закомплексованные девушки едут на зону «за счастьем». Но я не ехала «за счастьем», просто так получилось. Я не люблю говорить «никогда», но мне было бы страшно поехать к человеку, которого я бы совсем не знала. Например, если бы познакомилась по переписке. Такого сюжета я бы себе не желала, потому что действительно не знаешь, кто там окажется.

Несмотря на то что я смелая и решительная девушка, но на такое бы не пошла. А тут я знала человека, его родителей, мы с ним из одного города. И в своем блоге рассказывая свою историю, я никого не призываю вступать в отношения с заключенными, искать мужа на зоне. Просто рассказываю историю своей любви. Люди по-разному реагируют. На одного хейтера найдется трое тех, кто поддержит.

«Антиждули», наверное, на самом деле женщины, которые связывались с уголовниками и имеют печальный неудачный опыт. Но это несчастные люди. У меня, допустим, нет времени к кому-то заходить на страницу, погружаться в историю и писать гадости. Я считаю, человек здравый и счастливый делать этого не будет. Либо скажет: «Ну удачи вам», либо просто пролистнет. У тех, кто пишет гадости, — это их же «болячки», которые им надо прорабатывать. Первое время я реагировала на них, цепляло, когда проходились по внешности, а сейчас поняла, что всем рот не заткнуть, поэтому пусть говорят и поднимают мне охваты. От них, хейтеров, тоже есть польза.