«Над ним в СИЗО смеются»: обвиняемая в покушении на убийство Гюнай Мустафаева озвучила свою версию событий

Волжский районный суд Саратова уже более месяца рассматривает уголовное дело в отношении семейной пары — Сулеймана и Гюнай Мустафаевых. Их обвиняют в хулиганстве и покушении на убийство 15-летней саратовчанки 12 июня прошлого года. Хотя в деле фигурируют несовершеннолетние, процесс проходит в открытом режиме — все-таки дело резонансное, а расследование находилось на личном контроле главы СК России Александра Бастрыкина.

Фабула преступления такова: 12 июня прошлого года в саратовском парке «Изумрудный» произошел конфликт между супругами Мустафаевыми и 15-летней девушкой. По версии следствия и обвинения, шестилетний сын Мустафаевых во дворе дома приставал к девушке-подростку, та оттолкнула его. Увидев это, Гюнай Мустафаева якобы набросилась на обидчицу сына, стала бить ее, затем позвала на помощь мужа. Девушка сумела вырваться и побежала, в этот момент ее догнал Сулейман Мустафаев, повалил на землю, избил и, как утверждает сторона обвинения, угрожал убить. Из этих событий выросло обвинение обоих родителей в хулиганстве и покушении на убийство по предварительному сговору. Сулейман находится под стражей, Гюнай — под подпиской и невыезде.

Долгое время звучала позиция только одной стороны — обвинения и мотивы и видение событий событий самими Мустафаевыми оставались неозвученными. Только теперь, когда дело уже находится на рассмотрении в суде по существу, нам удалось встретиться с Гюнай Мустафаевой и ее адвокатом Верой Потаповой, чтобы узнать, что же они думают о произошедшем. Гюнай говорит, что действительно поначалу боялась, что озвучивание мнения защиты приведет к раздуванию скандала, но теперь готова говорить.

Обвиняемая сторона утверждает, что девушка подняла мальчика и бросила его об землю, что вызвало негодование его матери. Адвокат Вера Потапова уверяет, что проблема нынешнего судебного процесса в том, что в обвинительном заключении неверно изложены события: не указан мотив совершения преступления, не указаны фактические обстоятельства дела.

«В качестве доказательств вины используются только противоречивые показания свидетелей обвинения, и в основном обвинения строятся на показаниях потерпевшей, которые лишь частично согласуются, кстати, с показаниями других свидетелей обвинения. Более того, они не указывают то, что противоправные действия были совершены самой потерпевшей. Изначально произошел конфликт девушки с несовершеннолетним шестилетним сыном Мустафаевых, она откидывала его самокат, хватала и срывала с головы кепку. Но показания свидетелей защиты вообще не фигурируют в обвинительном заключении и этих людей нет в списке подлежащих вызову в судебное заседание. То есть изначально фабула обвинения неверная», — говорит адвокат.

По ее словам, прояснить ситуацию могли бы записи с камер видеонаблюдения, на которых были бы зафиксированы действия пострадавшей девушки, но их защита получить не может.

«На запросы нам отвечают, что нам выдали запись с поликлиники. Но она слишком далеко находится и она не зафиксировала момент конфликта девушки и мальчика. Есть камера на доме, возле которого происходил конфликт, но там находится офис адвоката потерпевшей Игоря Максимова и на запросы нам отвечают, что видеозаписи не сохранились. А как раз по ним можно было бы понять, кто кого оттолкнул, сколько кто и кому нанес ударов и так далее», — говорит Вера Потапова.

По ее словам, уже позже в материалах следствия появились показания о том, что Гюнай Мустафаева нанесла девушке не менее восьми ударов по спине, столько же — по голове. Но изначально в показаниях потерпевшей этого не было, нет следов от ударов и в материалах судмедэкспертиз.

«По заключению судебно-медицинских экспертиз, на спине имеются царапины, ссадины. Сама потерпевшая говорит, что она падала. Но это видно и из видеозаписи, которая фиксировала действия Сулеймана Мустафаева. Там видно, что она падает вместе с Сулейманом, она нам в судебном заседании говорит, что ссадины могли у нее образоваться в результате падения», — рассказывает адвокат.

Также, по словам адвоката Потаповой, изначально в материалах дела не было показаний об угрозе убийством, которое потом переросло в дело о покушении на убийство. Защитница говорит, что сговор следователи обосновывают звонком, который Гюнай сделала мужу.

«Следователи решили, что Гюнай звонит своему мужу и говорит, что необходимо девушку удержать, на нее напасть и совершить покушение на убийство. Но это ничем не подтверждается. Есть разговор, который длился всего 11 секунд, где она сообщила мужу, что сына побили, окружающие пытаются с нее снять хиджаб и пытаются оскорблять ее, Она просила вызвать полицию, родителей девушки, чтобы разобраться. Но никто не говорил о том, что ее надо убить», — говорит адвокат.

По словам самой Гюнай, к моменту, когда Сулейман вышел на улицу, вокруг нее уже собралась толпа. Она пыталась удержать девушку, чтобы та не убежала, но в этот момент кто-то из молодых людей ударил ее по руке, школьница вырвалась и побежала. В то же время из подъезда вышел Сулейман и, увидев, что девушка убегает, погнался за ней, чтобы задержать и в итоге передать полиции.

«Он хотел остановить ее, чтобы вызвать полицию, родителей. А не для того, чтобы совершить покушение на убийство. Для покушения на убийство были бы какие-то предметы, оружие. А он вышел из дома абсолютно пустой, в тапочках бежал», — рассказывает Гюнай.

По мнению обвиняемой и защиты, из ситуации сознательно раздут скандал с националистической подоплекой. К моменту преступления во дворе собралась толпа мужчин, как позже выяснилось, имеющих отношение к движению «Русская община». Эти люди, якобы оскорбляли Гюнай, называли семью мигрантами, требовали, чтобы она «возвращалась в аул».

Пока ждали полицию, по словам обвиняемой, приходила мама девушки, но диалог с ней якобы не сложился.

«Я подошла к матери, говорю: „Извините, я как женщина, как мать, вам вопрос задаю. Вот, ваша дочка, сколько ей лет? Вы же понимаете — шестилетний ребенок, шесть только стукнуло, даже метра роста нет. Что она хотела от ребенка? За что? Если бы я ее не остановила, она бы покалечила моего ребенка“. На что мать мне ответила: „Да, вас еще хуже надо убивать и бить. Иди отсюда вообще в свой аул!“. Я говорю, извините, простите, я все поняла», — рассказывает Гюнай.

«Я хочу донести до людей, что я не мигрантка, и мои дети не мигранты (Гюнай работает в стоматологической клинике, там же работал и Сулейман. — Прим.ред.), и мой муж не мигрант. Он здесь живет где-то с начала 90-х и тут практически вырос. Мне 38 лет, я здесь живу 30 лет уже, и также я своих детей воспитываю, они у меня растут патриотами своей страны. И разговаривают они в основном на русском языке, а не на родном. Мои дети социализированы в обществе, они участвуют во всех конкурсах городских, по танцам, в спортивных мероприятиях», — говорит Гюнай.

По словам обвиняемой, после конфликта к ним домой с проверкой приходили люди в штатском, представившиеся «антитеррористическим комитетом», в мессенджеры сыпались угрозы не только членам семьи, но и соседям, которые могли бы дать показания в пользу обвиняемых. Миграционная служба проводила проверки на работе.

Уголовное дело изначально было возбуждено по статье «побои», затем переквалифицировано на «хулиганство». «Покушение на убийство» появилось после видеообращения адвоката потерпевшей Игоря Максимова, которое было опубликовано в социальных сетях «Русской общины». Там он впервые заявил о якобы имевшихся угрозах убийства со стороны Сулеймана Мустафаева. На публикацию обратили внимание в аппарате главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина, он дал поручение разобраться и только после этого СК переквалифицировало преступление и теперь Мустафаевым грозит до пожизненного, так как статья 30 УК РФ, предполагающая покушение на преступление, а не совершение его, не смягчает санкции основной статьи.

Изначально Мустафаевы просили, чтобы дело рассматривал суд присяжных, но позже от этой идеи отказались.

«Понимая сложившуюся ситуацию, что на скамье подсудимых сидят азербайджанцы, а с другой стороны — несовершеннолетняя, плюс весь этот ажиотаж по делу, мы просто считаем, что присяжные могут легко поддаться влиянию. Проиграть в этом деле нельзя и мы решили тогда заменить суд присяжных на коллегию судей, профессионалов федерального значения», — объясняет адвокат.

Гюнай не оправдывает действия мужа и признает, что он поступил неправильно, но предъявленное обвинение считает абсурдным.

«Описывают моего мужа как какого-то зверя. Да, мой муж сделал неправильно, да, поднял руку на девочку. Он не должен был поднимать на нее руку, потому что она, во-первых, женщина, во-вторых, несовершеннолетняя девочка и это неправильно. Но он не пытался ее убить, — говорит обвиняемая. — Он говорит, что в СИЗО сидит в камере с убийцами, и над ним смеются. Кто-то кого-то убил, а у него — легкий вред здоровью».