«Мало кто хочет быть хорошим человеком»: Елена Ленч о счастье, деньгах и будущем группы «LЭD»

«Без любви всё грех» — девиз саратовского коллектива «Любители Этого Дела». 16 лет музыки, дорог и мечты… За эти годы состав группы неоднократно менялся, но лидером бессменно оставалась харизматичная фронтвумен Lench. На счету выступления на одной сцене с такими командами, как «Крематорий», «Мультфильмы», «Монгол Шуудан», «NobodyOne», «Мара», «Смех», «Артур Беркут» и другими, а прорывом прошлого года можно считать выход на федеральную площадку с альбомом «Паруса» на «Нашем радио».

Но не обошлось без драмы: ровно год назад гитарист LЭD Андрей Гейн перед концертом на фестивале «Рок, хит, май» в Адыгее во время прогулки упал с 30-метровой высоты в ущелье. Он выжил чудом и уже вернулся к активному творчеству и работе в группе. А мы встречаемся с музыкантами, чтобы узнать, как выживают в современном мире саратовские «любители этого дела».

Елена врывается, как вихрь, и с порога заявляет, что у нас будет не просто интервью, а «безумное чаепитие». Мы расположились в «летке» саратовского бара и первым делом обсудили, что у гитариста Андрея «есть прогресс» в реабилитации.

— Руки, ноги на месте. Музыку играем, всё хорошо, — улыбается он.

— Это невероятная история, — комментирует Елена. — Андрей единственный человек, которого конкретно из этого места достали живым, потому что у них там «летает» очень много людей в эту пропасть. Там это какая-то нормальная история.

Дальше всё пошло не по плану, потому как на типичные вопросы, например, «как всё начиналось» в жизни музыкантов, зазвучали нетипичные ответы. Елена начала с главного — что в этом мире всё начинается с мечты.

— Все мои мечты сбываются, поэтому я себя чувствую уверенно, — говорит она. — У меня нет ни одной мечты, которая пока бы не сбылась. Имеются в виду не абстрактные мечты, хотя, конечно, я желала бы, чтобы люди изобрели бессмертие. Но из всех реальных, которые реально осуществимы в человеческом мире, в нашем человеческом обществе, я считаю, что у меня все сбываются постепенно. Одна быстрее, другая, может быть, дольше. Для третьей просто не пришло время. Я специалист по мечтам, и вообще на самом деле у каждого человека они сбываются, в это надо верить, к этому надо быть готовым. Вот так устроен наш мир. Это мир энергии.

— Над мечтой надо работать?

— Даже не всегда, потому что мироздание вообще без нас разберется, над чем ему работать. Его не нужно учить, направлять, ему ничего не нужно. Бывает, что ты, например, думаешь, вот сейчас мне плохо, произошло что-то плохое, но ты еще не знаешь, почему оно произошло и к чему приведет. Возможно, оно приведет к чему-то хорошему, поскольку мы не видим всей картины, которая у нас впереди.

— А что вы видели в детстве? Родились, выросли в Саратове?

— В детстве я видела двор гостиницы «Астория», ныне «Волга». Туда выходили окна нашей кухни. А с другой стороны — прокуратура. У меня об этом есть даже стихотворение из детства: «Так и живу я в доме с тюльпанами, с окнами на прокуратуру, на тополиную мускулатуру…»

Елена не только вокалистка LЭD, но и поэтесса и автор песен.

— А родители о каком пути мечтали для вас?

— Мама сделала и делает для меня всё. Без такой мамы у меня не было бы изначально такой свободы действий и решений, какая была. И такой легкости бытия, какая есть. Мама у меня идеальная. Сомневаюсь, что такая вторая возможна. Думаю — нет.

Именно она предлагала мне с трех лет выражать свои впечатления в стихах. Всё получилось. «Мама мыла меня и раму и стихами кормила с ложки» — тоже из моего стиха.

В том же моем детском тексте, который сегодня уже цитировала: «Так ли живу я, как матери хочется? Вряд ли…» Конечно, ей хочется, чтобы у меня было всё хорошо и лучше.

Отец на небесах. Ему в молодости государство не дало возможность реализовать себя в профессиональном футболе из-за небольшой близорукости. Нужно было заменить очки на линзы, которые тогда были только из-за границы и по великому блату, или разрешить играть так, без очков, как есть. Отец писал во все инстанции письма. Государство не помогло, ему запретили выходить на профессиональное поле. Разрушили человеку судьбу и жизнь. И еще «он умел играть на баяне» — как поет Чиграков.

— То есть важен только настоящий момент в жизни человека?

— Если говорить про продукты творчества, то к ним, я считаю, вообще не имеет отношения личность самого человека. Ну, никак. Мне, когда слушаю музыку или читаю стих, неинтересно, чем сейчас занимается его автор, честно.

— А как рождается искусство?

— Оно рождается где-то в очень малоизвестных нам связях подсознания и мироздания. Просто многие люди его умеют принимать и транслировать. На самом деле, его умеют транслировать все, просто, может быть, кто-то стесняется.

— Как вы поняли, что у вас получается транслировать?

— Сразу как родилась, так и поняла. Я считаю, что у меня ни поведение особо, ни мировоззрение не менялось с очень маленького возраста. Наверное, я себя помню где-то лет с двух-трех, и с тех пор мало чем изменилась во взгляде на мир. У меня всё приблизительно так же, как в три года.

— Но дети же считаются наивными?

— А я очень наивная и считаю, это классно.

— Когда начались ваши стихи и песни?

— Сразу и начались. Вот вы посмотрите на детей в транспорте, вы едете, а они напевают что-то свое: на-на-на, ля-ля-ля, или др-др-др. Это — тяга выражать себя музыкально, и она уже идет изнутри — эта трансляция — естественным образом. Еще первобытные люди научились кайфовать от звуков и ритмов, когда впервые начали стучать палкой. У всех есть это с рождения. Когда началась песня? Когда человек рождается, тогда и начинается песня его жизни. И он поет ее всю жизнь. Каждый по-разному.

— Группа LЭD существует с 2009 года, время было непростое, интернет еще не был так развит, как сегодня. Как вы тогда развивали группу, ходили по клубам, предлагали выступления?

— Аська тогда была, был е-мейл. Сейчас, кстати, опять электронная почта выходит на какой-то важный уровень. Помню одно время на е-мейл все перестали вообще обращать внимание, у всех случились соцсети, а некоторое время назад мне опять пришлось отправлять таким образом письма. Оказалось, что, подавая песню на публикацию на лейбл, надо присылать необходимое в формате документов Word. Думала, мы уже от этого отойдем, но нет. Мир еще к этому сильно привязан, а аську закрыли, да. Хотя я вообще не сторонник того, чтобы соцсетей было много. Считаю, что достаточно одной, иначе ты сильно растрачиваешь энергию. Одна-то соцсеть отнимает много энергии, а когда их несколько, то вообще… И самое главное, что непонятно, где сейчас тебе напишут. В итоге, как ответственный человек, ты обязан проверять историю везде. А ты представляешь, как это сложно проверять несколько раз в день и WhatsApp, и ТГ, и ВК?

— Просто интересно, как музыканты в коллективе нашли друг друга? Где-то на квартирниках?

— Нет, ищешь намеренно музыканта в группу. Можно написать пост в соцсети, объявление, попросить знакомых передать инфу дальше. Нет никаких специальных квартирников — мне кажется, это какой-то бред просто. Люди в группах меняются, одни уходят, другие приходят. У меня, например, до Андрея был гитарист Женя, он переехал по семейным обстоятельствам в Балаково, а не потому что не хотел или не мог играть. Мы искали другого музыканта. Барабанщица Марина со мной играет все 16 лет, а парни менялись: Андрей пришел в 18-м году, Павел (бас) — в 21-м.

— Ну вот вы находите друг друга, а дальше что: записываете альбомы, начинаете концертную деятельность?

— Вот сейчас мы уходим с тобой в тему, в которую я бы не хотела уходить, потому что это очень скучная тема.

— Просто хочется понять, как это работает.

— Как это работает, я не буду рассказывать, потому что оно еще пока не работает. То есть, это получается, как будто ты делишься каким-то опытом — и тогда должен рассказать о его результате, поделиться кейсом, что надо сделать вот так. А когда у тебя этого великого результата нет, а ты делишься своей историей, это выглядит очень глупо. Получается, что просто делишься тем, что ты зачем-то это всё сейчас делаешь, а зачем ты это делаешь, пока еще самому тебе неизвестно.

Мы делаем паузу, пьем чай, обсуждаем насущное. Гитарист Андрей, например, во время встречи выступает как видеооператор, чтобы заливать в соцсети больше контента.

— Можно поговорить о счастье, можно поговорить о том, в чем бы я хотела, чтобы мне помог Саратов, Саратовская область, — предлагает Елена. — И даже, может, не только Саратовская. Потому что есть идеи, которые невозможны без участия определенных людей. У меня, например, есть мечта, и я хотела бы, чтобы она исполнилась, потому что все мои мечты исполняются. Я хотела бы, чтобы нашелся активный человек, который бы взял на себя ответственность и провез меня, например, с гитаристом по летним детским лагерям в формате музыкальных встреч. У нас уже был такой опыт, только не в Саратове, а от города Волжский. Там была смена творческая. Или еще в далекие времена на выборах, один из депутатов привез нас в детский лагерь в Пугачёве, всей группой выступать, где была смена из дома-интерната. Это было незабываемо. Или вот однажды мы играли в реабилитационном центре «Парус». Случаются такие частные инициативы.

— Вам важно выступать перед детьми, у них своя энергетика?

— Все любят говорить, что музыка жить помогает, так вот: если этого не делать, то так говорить нельзя. Поэтому хотелось бы, чтобы такой человек нашелся и вышел с нами на связь — мой телефон есть везде. Позвонил бы и сказал: «Да, давайте, ребят, я займусь организацией». Мы уже согласны, и детям это будет приятно. Можно сопроводить мероприятие подарками: привезти прохладительные напитки, допустимые сладости, фрукты. Думаю, наши подписчики тоже могли бы поучаствовать. У нас был такой опыт, когда мы выступали в Елгинском детском доме, это Мордовия. Организовали сбор, делали необходимые закупки, выкладывали фотоотчет о потраченных средствах. Причем это были какие-то обычные нужды, начиная просто с влажных салфеток, зубной пасты, туалетной бумаги. Кажется, смешно, что кто-то на это деньги собирает, но это важные вещи.

— Благотворительность, получается?

— Ну, честно говоря, благотворительность — это что-то большое. Когда у тебя есть собственные деньги, и ты можешь сделать на них очень много, тогда это благотворительность. А это желание не надо называть большими пафосными словами. Это взаимодействие, когда ты создаешь социум вокруг себя.

Важно на самом деле не то, какой человек музыкант, какие у него песни, или какое достижение в бизнесе, самое важное — какая экология вокруг человека. Есть понятие социальной экологии, это то, чем нужно заниматься. Все хотят быть известным, хорошим музыкантом или хорошим спортсменом. Мало кто хочет быть хорошим человеком. Вот мне кажется, что нужно хотеть быть хорошим человеком. Это самое важное. А мы ведь как? Пишем интервью о музыкантах, спортсменах, каких-то видных деятелях. А что тут как бы такого?

— Ну, с ними потому что понятно, они имеют победы в спорте, делают успехи в своих сферах деятельности.

— Но это еще не значит, что этот человек хороший.

— А как стать хорошим человеком?

— Создавать вокруг себя мир и уют, стараться созидать. Я хочу быть хорошим человеком. Конечно, я к этому еще не приблизилась, мы всегда будем лишь в приближении к этому. И умрем, этого не достигнув. Но стремление приблизиться — это важно. Каждый день вставать и думать, что я сделаю для другого. Не «что я сделаю для себя, для продвижения своей музыки», а «что сделаю для другого, чем пойду сегодня для него заниматься». Конечно, потом я позанимаюсь какими-то своими делами, но, если бы каждый думал о другом, мы все были бы счастливы. Вот в чем дело.

— Андрей поддерживает эту точку зрения? — интересуюсь у Андрея.

— Мне кажется, я и так счастлив. Вот же есть человек, который для меня всё делает, — кивает он в сторону Елены.

— Желаю меня всем! — смеется она. И продолжает:

— Мы с радостью приедем не только в детский дом, но и в дома инвалидов, дома престарелых, другие социальные учреждения. Такой опыт у меня тоже был, ведь у меня неоконченное высшее — это социальная работа. И пока мы проходили практику, то ходили в дома престарелых, устраивали развлекательную программу. Разумеется, была большая эмоциональная отдача.

— А почему такая потребность творить именно для этих людей?

— Потому что остальные люди сами могут прийти в бар, где мы даем концерт, или к нам в соцсети. С баром я могу договориться сама. А людям с ограниченными возможностями, которые находятся в ограниченном пространстве, как это обеспечить? Чтобы их порадовать, надо сначала решить организационные вопросы, и нужно, чтобы был человек, который в этом разбирается. Мы уже были в подобных местах, и там радость совершенно другая, чем когда человек просто пришел на концерт. И ты понимаешь, что этим людям крайне важно, чтобы к ним приходили чаще, уделяли внимание, чтобы они не чувствовали себя забытыми, потерянными, ненужными. Это то, чем должен заниматься социум.

— А вам это лично что дает? Удовлетворение?

— А это ничего не должно мне давать.

— А как же счастье?

— А счастье у меня уже есть. Это просто еще одна мечта, которая должна исполниться, потому что это замечательное добро. «Любители этого дела» — это делать то, что любишь. Если просто будешь делать что-то без любви, то получится говно. И неважно что: делать музыку или класть дорогу. Понимаете, о чём я? Почему у нас дороги плохие? Потому что их без любви делали! Когда будешь любить дорогу, вот каждый сантиметр будет твоему лично сердцу дорог, тогда она простоит века.

— Ну, а материальная составляющая разве не важна?

— Вся наша культура, литература, искусство, целиком культурный пласт сформирован на воспитании о том, что стремление к деньгам — это стяжательство, и это отвратительно. Это низменное чувство, оно высмеивается в драматургии, литературе. Так почему же, когда люди растут на этом понимании, параллельно говорят о том, как важно зарабатывать? Это диссонанс получается.

— Художник должен быть бедным, чтобы творить?

— Человек не должен ставить во главу стола понятие богатства. Нужно делать то, что интересно и полезно для социальной экологии, социума. Почему мы читаем книгу и считаем, что там человек поступает плохо в погоне за наживой, а сами говорим в это время о том, что деньги — это важно?

— Деньги дают больше возможностей.

— Неправда.

— А что, деньги убивают душу?

— Деньги оказываются в руках очень разных людей. Если человек к ним не готов, они приносят разрушение личности, стагнацию, приводят к достаточно трагичным событиям не только их владельца, но и его близкое окружение. Потому что у человека, который во главу угла ставит заработок, вместо благой цели уже стоит другая. А мы говорим о том, что главной целью может быть цель стать хорошим человеком. И не может быть двух целей в одной, так не бывает.

— Вы такой активный человек, еще и счастливый, неужели не бывает каких-то депрессивных эпизодов?

— Вот Андрюха когда упал, когда я прям увидела, как о камни разбивается, конечно, был, да, страшный момент. Потому что это могло быть всё, конец. И первая мысль была именно такой, что всё.

Тяжелые периоды бывают в жизни каждого, избежать этого невозможно — как я говорила, нет бессмертия. Это самое жуткое, о чём даже нет смелости говорить. Либо собственная боль, болезнь, какие-то невыносимые страдания, либо невыносимые страдания близкого и его смерть.

— Творчество помогает переживать вот такие моменты?

— Никак не помогает. У меня уже нет ни бабушки, ни дедушки… Ну какая тут помощь творчеством? Их больше нет в физическом мире. О чём тут говорить?

— Ну, а для чего нужно творчество другому человеку?

— Искусство, творчество — это разговор. Мы разговариваем с вами, разговариваем с каждым. Мне бы хотелось, чтобы с нами говорил каждый подписчик. Я не вижу, что человек слушает нашу музыку и что он с нами на связи, если не пишет комментарии, к примеру. Основа человеческой коммуникация — речь. Мы с вами можем разговаривать устно или письменно. Когда люди в социальных сетях пишут комментарии, тогда я их вижу, отвечаю каждому. Моя основная задача — это отвечать на комментарии. И когда мне человек говорит: «Да-да-да, мы вас поддерживаем», но я не вижу обратной связи, это грустно. Некоторые артисты говорят: не надо нас тревожить, но меня наоборот — надо! Пишите на стене наших социальных сетей — мы всё там увидим.

Иначе я вообще не узнаю, что вы у меня есть. И это не тревога, а радость от нашей с вами коммуникации, радость нашего общения. Мы обмениваемся впечатлениями. Бывает, поговоришь с человеком, который писал что-то в комментариях, он выговорился, и ему стало легче. Это хорошо? Я считаю, очень.

— А если он пишет гневные комментарии?

— Пусть пишет. Гнев — это наша реакция на происходящее, его тоже важно выразить. Даже если он скажет, что ребят, какую фигню вы играете — это понятные эмоции. Им есть место наравне с позитивом. Одно без другого не существует. Другое дело, если нет конструктива и человек пишет, как пациент из определенного медучреждения.

— То есть, у вас нет цели всем нравиться, или хотелось бы?

— Нет, конечно, это очень глупо — нравиться всем. А толку? Ну, будешь ты нравиться человеку… А если он маньяк? Ты ему понравишься, а он тебя убьет. Разрежет на части. Не дай такого никому, Господи… Страшно даже говорить вслух о таком.

Мне тоже не все люди могут нравиться, — мы смеемся.

— Как вы относитесь к тому, что считается, что артист лучше может творить под какими-нибудь запрещенными веществами, или алкоголь — его лучший друг?

— Это очень полемичная на самом деле история. Но я человек резких взглядов и суждений, поэтому считаю, что алкоголь с творчеством не совместим. Одно дело вы с любимым человеком провели романтический вечер с вином — в этом нет ничего плохого, другое дело — творчество.

— Но многие поэты, например, считаются заядлыми алкоголиками.

— Они же не потому поэты, что алкоголики. Алкоголики могут стихи писать, могут не писать, они много чего еще могут делать: ту же дорогу класть. Быть врачом, политиком, строителем, бомжом… И быть алкоголиком. Считаю, что музыкант должен выходить на сцену трезвым. Это важно даже с физиологической точки зрения: чтобы быть максимально сконцентрированным, держать координацию. Иначе хорошего, грамотного концертного выступления просто не будет. «Датых» музыкантов всегда видно, и я не буду в восторге, как зритель, от такого выступления. Да, мне может нравиться их музыка, но надо различать музыку, которая у нас в ушах, от музыки, которая на концерте. Концерт — это прямое взаимодействие с людьми и дело очень ответственное.

Собрались условно 25 или 125 человек в одном помещении, чтобы комфортно провести время. Только задачи у всех разные. Зритель пришел отдыхать, он заплатил за это деньги и сам решает, как ему комфортней. Он уже выразил респект музыкантам и всей команде своим посещением, и хочет получить заслуженный сервис. А музыканты зачем? Чтобы своим выступлением обеспечить этот сервис. И это не работа, это взаимодействие. Люди в нас верят, поддерживают, хотят услышать музыку не в наушниках, а вживую. И музыканты приходят для того, чтобы пережить этот кайф вместе, увидеть эмоции зрителей, дать им то, что они хотят. Для этого надо быть четко скоординированным, отдавать отчет своим действиям на сцене. И когда всё получается, тогда ты сам на сцене отдыхаешь и расслабляешься.

— В Саратове есть своя музыкальная тусовка, какие-то традиции?

— Хорошие люди объединяются не по музыке или танцу. Люди объединяются по качеству личности. У человека, который, например, выращивает коз и понимает в козьем молоке, есть своя философия мира. Это может быть дедушка, который всю жизнь прожил в деревне, и у нас с ним будет больше единения, чем со случайным человеком из музыкальной тусовки. Потому что музыкальная тусовка, как и любая другая внутри профиля, зачастую мало что решает сама по себе, в отрыве от мира вокруг. Когда встречаются люди из разных сфер деятельности, им может быть значительно интереснее друг с другом. Поэтому объединяться можно по интересу к созиданию. Мне интересно разговаривать с людьми, которые что-то создают, что бы это ни было. Причем, бывает, они сами не знают, что уже это делают.

Например, знакомая девочка из Петровска, начинающий, кстати, музыкант, наша подписчица активная, Марина Климина, буквально на днях создала свое сообщество в ВК и ТГ, где выкладывает фотографии. Она как человек творческий уже может себя реализовывать через фотографию, показывать красоту своего восприятия, свое «прочтение». Да, она сначала стеснялась, но я ее мотивирую, подбадриваю. Это, казалось бы, мелочь, но очень яркий пример, как человек уже созидает. Наш барабанщик, Марина Бессонова, делает музыку и печет торты друзьям и на заказ, при этом — работает бухгалтером. Всё это — созидание.

— А что у вас есть, кроме поэзии и музыки?

— На самом деле ничего не успеваю. Просыпаюсь утром, отвечаю на комментарии, потому что за это ответственна только я. И никто за меня другой это делать не будет, если, конечно, не попаду в больницу или умру. В больницу я уже попадала и говорила ребятам, что надо это делать обязательно. Сама засыпаю с телефоном в руке. Когда мы едем куда-то на гастроли и нет интернета, я просто сплю, и это такое счастье. Потом я домохозяйка, и у меня есть обязанности, связанные с домом, в конце концов. Но у меня очень понимающий муж, мне в этом смысле очень повезло. Дай Бог ему долгих лет жизни, святой человек. Святые люди попадаются в нашей жизни очень редко. Мой Илья — святой в этом плане абсолютно. Многие жалуются, что их не понимают близкие.

— У вас есть план, куда двигаться дальше?

— В первую очередь мы едем на фестиваль «Улетай». И очень ждем там своих поклонников, потому что поддержка у сцены очень важна. Если человек не едет на фестиваль, он может поучаствовать репостом в социальных сетях, написать комментарий в поддержку. Поэтому мы просим наших друзей максимально вложиться в эту историю, это нам очень нужно. А к концу лета мы планируем выпустить новый трек. Конечно, хотелось бы выпускать их каждый месяц, Андрей старается ускорять свои темпы осмысления и аранжировки песен, их записи. Эти задачи полностью на нём.

В мае у нас уже был релиз новой песни и большая радость: мы попали в два плейлиста «Яндекс.Музыки». Раньше мы не уделяли этому внимания, но теперь хотелось бы развиваться на этой платформе. И тут без помощи подписчиков не обойтись. Сейчас «Яндекс.Музыка» — это такая же социальная сеть, она работает на взаимореакциях. То есть ты выкладываешь песню, и дальше твоя собственная аудитория регулирует систему: слушает, ставит сердечки, делится находкой. Чем больше база подписчиков, тем лучше показатели. И это не 300 человек, а должны быть тысячи. До этого момента чуда не произойдет. Я пишу каждому с просьбой о поддержке. Порой люди говорят: «Мы видели пост, а что, что-то надо было сделать?» Да, и это не сложно. Чтобы потом не было вопросов: «А почему вы так мало звучите на фестивалях?» Да вот поэтому на самом деле, что пока мы не пройдем этот путь с каждым слушателем, пока он не придет к нам в «Яндекс», мы не сможем расширить свою географию фестивалей.

Разговоры на этом не заканчиваются, мы продолжаем говорить о судьбе, о счастье. Елена эмоционально показывает на то, что нас окружает: дома, деревья, город и говорит, что во всём этом есть кайф.

— Это старые наши улицы. Это наша история. Смотрите, какие дома, какие наличники. Дерево вот охренительно крутое, оно уже выросло, и ты под ним сидишь. И это счастье — совершенно бесплатно.

— Я не пойму, у тебя режим экскурсовода, режим ботаника или ты начала продавать счастье? — смеется Андрей.

— Я не продаю людям счастье, счастье у каждого человека есть уже внутри, оно никуда не девается. Нам всё дано изначально. Человек должен это понять, но это сложно, это внутренняя работа над собой. Каждый нужен сам себе в первую очередь. И как ни парадоксально, если ты сидишь, ноешь, что ничего не получается: сходи, помоги другому. И ты сразу себя полюбишь, перестанешь ныть. Неясно, как это работает, но это работает.

Напоследок Елена неожиданно признается, что ее очень беспокоит состояние объектов культурного наследия в Саратовской области.

— Вот еще о чём я хотела бы поговорить, так это о нашем общем культурном слое, меня прям это триггерит. А именно — состояние памятников архитектуры. Вот почему тот же деревянный дом нельзя освежить, покрасить наличники? Есть же история деревянного зодчества. Мы все потом приезжаем за какие-то большие деньги в какие-то отдельно взятые регионы, нам показывают ту же Карелию, ведут к одному домику: «Вот, смотрите…» Берут за его просмотр деньги. У нас деревянного зодчества на территории Саратова и Саратовской области огромное количество, оно всё стоит бесплатно, не надо как бы никаких денег. Человек, который видел наши хотя бы две кирхи, не сможет восторгаться никаким историческим наследием Калининградской области. Что там показывают? Во многих местах это просто какие-то куски стен, остатки былого величия. У нас же неописуемого восторга красота еще стоит, пусть и с покосившимися шпилями и прогоревшими крышами. Но до этого никому нет никакого дела, у нас ничего не восстанавливается. Хотя мы еще можем что-то сохранить, пока это не стало куском облезлой стены.

Это как вот со смертью человека, знаете — при жизни его не любят, а как только он умирает, начинается какая-то шумиха. Ребят, серьезно, любите друг друга живыми. И это не потому, что не нужно увековечивать память после смерти. Нужно. Но реально иногда людей в таком количестве собирается после смерти, что хочется сказать: наверное, если бы хоть малая часть из вас при жизни помогала этому человеку, он бы так хреново не жил и сейчас бы еще не умер. Где все вы были тогда? Вот, ну серьезно!

— Это у вас личный крик души?

— Да, мне это очень важно. Я когда на такое смотрю, мне делается грустно. Грусть от того, что я вижу, как ничего вокруг не делается для сохранения исторической архитектуры области — в полях стоят кирхи, церкви, усадьбы…

В действующих сёлах и деревнях даже не отмечены никак места кладбищ начала прошлого века, оставшихся от немецких колоний, где потомки могут почтить память предков, что уже говорить про «вымершие» населенные пункты, на месте которых остаются холмы и трава. А могли бы быть экскурсионными объектами. У нашей области богатейший туристический потенциал в этом направлении, но всё гибнет и разрушается временем.