«Что я, баба в юбке?»: истории одиноких отцов — как живут и растят детей «папы-невидимки»

В третье воскресенье октября — в этом году это 19 октября — в России отмечается День отца. Появился праздник не так давно, и часть жителей нашей страны, вероятно, о таком если и слышала, то вряд ли его отмечала. Об этом говорит доступная статистика. Ни для кого не секрет, что большая часть детей в неполных российских семьях растет без отца. Но есть в России еще и около миллиона отцов, воспитывающих детей в одиночку и, как правило, будто невидимых. Корреспондент NGS24.RU Светлана Чернушевич пообщалась с самими отцами и теми, кто им помогает, чтобы узнать, откуда берутся «отцы-невидимки».

День отца появился в России пять лет назад. 4 октября 2021 года президент Путин подписал указ об установлении праздника, который теперь отмечается ежегодно в третье воскресенье октября. Как говорится в самом указе, праздник учредили «в целях укрепления института семьи и повышения значимости отцовства в воспитании детей».

Для сравнения: День матери на государственном уровне в нашей стране утвердили еще в конце прошлого тысячелетия — в январе 1998 года. Указ подписал тогда еще президент Ельцин. Признание роли отца в воспитании детей наравне с матерью на государственном уровне в современной России потребовало практически четверти века.

Примерно тогда, когда в России появился День отца, в чиновничьих кабинетах неожиданно выяснилось, что в стране есть отцы, которые растят детей в одиночку.

— Этого термина [отец-одиночка] вообще очень долго у нас не существовало. Я не знаю, по какой причине, но почему-то считалось, что отцов-одиночек в принципе не бывает, — говорит председатель совета отцов Красноярского края Олег Окладников. — Я помню совещания на разных уровнях где-то пять лет назад, когда эта формулировка вызывала оторопь у чиновников. Как это — отец-одиночка? Как так получилось? Как он вообще справляется с детьми?

Глава красноярского совета отцов Олег Окладников сам многодетный отец в семье, где у детей есть и папа, и мама. Руководствуясь собственным отцовским опытом и здравым смыслом, Окладников говорит, что у отцов-одиночек проблем ничуть не меньше, чем у матерей в аналогичном статусе. Однако говорить о проблемах и просить помощи мужчинам в нашем обществе, как правило, сложнее, считает Окладников.

— Опять же, из-за нашей культуры. В этом нет ничего плохого — просто это наша культура, она нас формирует, — объясняет председатель красноярского сообщества отцов. — Из-за особенностей нашей культуры мужчинам не принято жаловаться, не принято говорить, что есть какие-то проблемы, что есть какие-то трудности. Даже когда мы сами с отцами-одиночками контактировали, мы сталкивались с тем, что, когда впрямую приходишь к ним домой, отец говорит: «Да я ничего, я нормально, я справлюсь». Короче, стараются справиться, стараются делать сами, что могут.

Дмитрий (имя изменено. — Прим. ред.) — 48-летний отец из Красноярска — в одиночку воспитывает двоих сыновей. Он согласился пообщаться с нами на условиях анонимности.

— Я не хотел бы, чтобы меня знали. Люди разные бывают. Не хочу вообще разговоров про меня. У нас всё хорошо, а слово может и убить, если честно. Бывают завистливые люди или осуждающие, — объясняет собеседник нежелание показывать свое лицо.

Дмитрий остался с двумя детьми на руках, когда младшему сыну был год, а старшему — два. Говорит, ездил в командировку, а когда вернулся, узнал, что супруга, злоупотреблявшая алкоголем, ушла в отрыв — вынесла из квартиры все вещи, поссорилась с соседями, учинила драку. Детей передали в приют. В итоге ее лишили родительских прав, а мальчиков забрал отец.

— Мы скитались по съемным квартирам. И я в первый раз столкнулся с тем, что с животными сдают квартиру, а с детьми не сдают. Это был для меня шок. Но потом, конечно, я понял, почему не сдают. Мои дети на обоях порисовали, естественно. И когда в душе мылись, соседей подтопили. Разное было, — делится Дмитрий. — Поначалу это всё сложно, конечно, это же не с первого раза всё получалось, и всё это напрягало внутренне, психологически. Я сам себя обзывал: «Что я, баба в юбке?» Потом посидел, вдох-выдох, вдох-выдох, помолился и дальше пошел, и всё. Ну а потом уже смирился, уже всё нормально пошло. Всё уже по накатанной. И потом я понял, что это не совсем сложно, когда умеешь. Но опять же я всё время был на связи со старшей сестрой. Она каждый день звонила, спрашивала, советовала. Она в другом городе, но хотя бы моральная поддержка была. Это очень важно в таких ситуациях. Еще тетка приезжала иногда, детям какие-то вещи привозила, раз в два месяца где-то.

Сам Дмитрий — круглый сирота, его воспитывала бабушка. Говорит, возможно, поэтому какое-то время он пытался сохранить семью, чтобы у детей были оба родителя. «Хоть какие-никакие, но чтобы были». В свое время он таксовал, сейчас работает электромонтажником. У Дмитрия также есть две дочери от двух предыдущих браков, они после развода остались с матерями. Сыновей в одиночку наш собеседник воспитывает уже почти десять лет.

— Для мужчин, отцов-одиночек, ничего у нас в России не предусмотрено, — делится он личным опытом одинокого отцовства. — Их вообще как будто не существует, а соответственно, их детей тоже нет для России. Вот это меня убивает больше всего. Даже вот этот материнский капитал, знаете, придумали для матерей. А мать рожает и, как в моем случае, потратила материнский капитал и умотала на все четыре стороны. Вот и всё. А ты уже как хочешь, так и живи.

В семье Николая Олеговича из города Кемерово детей шестеро, четверо — несовершеннолетние. Двое мальчиков — третий и пятый класс — и две девочки — 4 года и 14 лет.

— Старшие помогают. Допустим, у меня младший ребенок, 4 года, а 14 лет девочка у меня полностью ее курирует, можно сказать. Всё на ней. Я только отвезу в садик и привезу из садика, свожу по магазинам одеть, обуть. А всё воспитание на ней. На ребенке на этом, — рассказывает Николай Олегович. — А иначе как одному справиться? Народу много. Тут даже просто приготовить и убрать — это уже время. У меня всё время до обеда проходит на кухне. Пацаны сейчас из школы придут, будут убирать всё — в доме, возле дома. Мы в частном секторе живем в своем доме. Поэтому работы много. Никто не отлынивает, все знают свои обязанности. Поэтому мне и легко, так можно сказать.

Николаю Олеговичу 69 лет. Его уже бывшую супругу лишили родительских прав.

— У нас разница в возрасте большая. Может, ей захотелось свободы. Начала алкоголь принимать, с друзьями туда-сюда. И так пошло-поехало. Потом вообще бросила и уехала. Ну и всё. Живет в Мордовии где-то. Мы в Кемерове с детьми, — говорит собеседник.

С матерью дети, вероятно, периодически общаются по телефону, но Николай Олегович их об этом особо не спрашивает.

— Последней девочке, которой 4 года, я только по документам отец, биологически отец не я. Жена родила без меня уже. Просто мы были в браке, и на меня ребенка записали. Когда ее лишили родительских прав, мы со старшими детьми забрали из приюта ребенка. И так воспитываем. И ей хорошо с нами. Всё нормально, я думаю. И детям нормально, и мне нормально, — рассказывает Николай Олегович.

Чтобы прокормиться, семья держит хозяйство: пчёлы, свиньи, куры.

— Я не следил за тем, чтобы внимания отцам уделяли больше, чем одиноким матерям. Конечно, в приоритете одинокая мать, а отцы уже так — их, я думаю, меньше, одиноких отцов, чем матерей. Поэтому и внимание, я думаю, не сильно уделяет государство, — говорит Николай Олегович.

Не было бы у меня того же хозяйства, помощи детей, я бы тоже, может, руки опустил бы. А так мы работаем дружно, — говорит многодетный папа. — Пацаны с удовольствием с пчелами мне помогают летом, прям наперегонки бегут. Костюмы вот купил им.

— Отцы, которые в одиночку воспитывают своих детей и оказались в трудной жизненной ситуации, не обращаются никуда за помощью в основной своей массе, то стесняются, то просто не могут в связи с каким-то мужским самолюбием, — говорит координатор благотворительных проектов и программ фонда поддержки ответственного отцовства «Истоки» Игорь Коченов.

«Истоки» — единственная организация в России, которая предоставляет адресную помощь исключительно отцам, в одиночку воспитывающим детей. Для этого в фонде есть отдельная программа «Ты не один». Сам фонд — ровесник российского Дня отца, ему в октябре 2025 года тоже исполнилось пять лет. И Дмитрию из Красноярска, и Николаю Олеговичу из Кемерова эта организация в разное время помогала, по заявкам от знакомых.

— Так мужик устроен, что трудно ему обратиться за помощью, если пришла беда в его дом. Он пытается сам выйти из трудной жизненной ситуации, но не всегда у него это получается. К сожалению, за пять лет работы нашей программы мы часто встречаем такие случаи, когда отцы доводят ситуацию до критического [состояния] и, к сожалению, уходят из жизни, потому что никто не обратил на них внимания, никто не помог. А когда мы пришли, было уже слишком поздно, — говорит Игорь Коченов. — Самый, наверное, свежий пример — это отец из Крыма. Умер, остановилось сердце. Четверо детей на нем остались. Он воевал с 2014 года, в этом году супруга умерла из-за болезни. Он вернулся домой, и у него младшая девочка — инвалид. И, конечно, ему очень было тяжело. Он признавался, что ему легче там, на войне, потому что там всё понятно, а здесь он не понимает, как справляться. Но тем не менее он справлялся. Тяжело, но… И, к сожалению, вот я узнал, что сердце не выдержало и человека не стало.

В фонде отмечают, что предпочитают не выдавать нуждающимся деньги на руки, а оплачивать конкретные счета из магазинов в регионах. При этом сама помощь может быть разной — в зависимости от потребностей семьи.

— Например, иногда купишь новый холодильник семье, и у них куча проблем снята, потому что продукты они хранят то на улице, то еще где-то, а иногда ты купишь отцу какой-нибудь хороший станок для изготовления деревянных изделий, потому что отец умеет это делать, но денег нет на этот станок, и отец сам начинает зарабатывать деньги, — говорит Игорь Коченов. — Мы всегда стараемся в первую очередь семью немножко вытащить из кризисной ситуации, дать понять отцу, что он не один.

Отцов, которым нужна помощь, как правило, находят через людей на местах. Сами на связь мужчины выходят редко, хотя в том, чтобы просить помощи, нет ничего стыдного.

— Уже после оказания помощи очень часто такое бывает, что мужики звонят мне по телефону и я слышу, что со слезами на глазах благодарят, что про них вспомнили. Они очень искренне благодарят. И у нас были случаи, когда мужики, получив нашу помощь, сами потом ищут таких отцов или просто, узнав в моменте, обязательно рассказывают об этой программе и делятся своими впечатлениями, и говорят, что это действительно реально, что всё может быть.

На вопрос, за счет чего живет сам фонд, координатор благотворительных проектов отвечает, что в грантовых программах фонд сейчас не участвует и денег с простых граждан не собирает.

— У нас есть финансирование частное. Тот, кто нас финансирует, остается инкогнито. Это его позиция, — говорит представитель фонда Игорь Коченов.

Точно сказать, сколько в России отцов (как и матерей), воспитывающих детей в одиночку, нельзя.

— На самом деле никто точную цифру вам не скажет, потому что, когда мы начинаем работать в регионах, в каких-нибудь муниципальных районах, они там в социальных службах в принципе никогда не обращали внимания на эту категорию граждан. И мы начинаем спрашивать, чтобы они списки какие-то посмотрели, и выясняется, что их очень много.

Каких-то особых мер поддержки для одиноких отцов в России нет, но родитель вне зависимости от пола вправе претендовать на все льготы и меры поддержки, которые существуют в стране для семей с детьми в целом. Базовые меры поддержки, как правило, предоставляются в зависимости от дохода или по принципу многодетности. Одиноким отцам (как и матерям) также доступны, к примеру, трудовые льготы. А при определенных условиях отец может получить семейный (материнский) капитал.

То, что одинокие отцы в России — редкая и почти «невидимая» группа, психологи связывают не только с демографическими реалиями, но и с культурными сценариями маскулинности.

— Мужчина в нашем обществе всё еще воспринимается как тот, кто «должен обеспечивать», а не «заботиться». Забота традиционно приписывается женщине, и, если мужчина берет на себя эту роль, он сталкивается с внутренним и внешним сопротивлением — стыдом, чувством неуместности, опасением быть осмеянным или непонятым, — говорит клинический психолог Дарья Яушева. — Кроме того, у мужчин в целом меньше опыта делиться личными трудностями. Стереотип «настоящий мужчина справляется сам» мешает просить помощи, говорить об усталости, о страхах, о любви к ребенку. Поэтому они чаще выбирают стратегию закрытости и избегают публичности, особенно если есть опасение, что их родительский опыт будет воспринят как неудача или слабость.

Психологи называют это явление дефицитом «разрешения на уязвимость», отмечая, что одиноким отцам особенно важно иметь возможность говорить о своих чувствах — с друзьями, в группах поддержки, с психологом. Это не делает мужчин менее сильными, уверяют психологи, а, наоборот, укрепляет контакт с детьми и формирует у ребенка здоровый образ мужской чувствительности.

— Кроме того, для многих мужчин (как и женщин) забота о ребенке — это зона, где включаются внутренние конфликты привязанности, — отмечает клинический психолог. — Если в детстве мужчина не имел опыта эмоционально откликающегося родителя, ему сложнее быть таким для собственного ребенка: включаться, утешать, выдерживать зависимость другого. Но когда мужчина всё же идет в этот опыт, учится быть опорой, выдерживать слезы, тревогу, близость, он не только формирует надежную привязанность у ребенка, но и исцеляет собственные дефициты ранних отношений. По сути отцовство и рефлексия о нем могут стать опытом внутреннего взросления, где «жесткость» трансформируется в эмоциональную силу.

При этом соло-родитель способен удовлетворить базовые эмоциональные потребности ребенка, добавляет психолог. Ключевой фактор здесь не количество родителей, а качество эмоциональной связи, стабильность и предсказуемость среды.

— С точки зрения теории привязанности ребенку для здорового психического развития нужен хотя бы один устойчивый, эмоционально доступный взрослый, который откликается на его сигналы, понимает и утешает. Ребенок формирует надежный тип привязанности вне зависимости от пола родителя, — уверена клинический психолог Дарья Яушева.

Отсутствие или утрата матери, особенно если она была значимой фигурой в раннем детстве, может вызывать у ребенка тоску, тревогу и повышенную чувствительность к расставаниям, но при стабильных отношениях с отцом эти переживания компенсируются: ребенок учится, что мир по-прежнему безопасен, а отношения могут быть предсказуемыми и поддерживающими, говорит специалист. Также психолог рекомендует сохранять вокруг ребенка сеть заботящихся взрослых: родственников, педагогов, друзей семьи, а родителю не бояться говорить о чувствах, своих и ребенка.

— Не стоит пытаться заменить мать. В этом плане песня «Папа может всё что угодно…» правдива. Важно признавать отсутствие матери, но без обесценивания. Можно говорить о ней спокойно и с уважением, — советует психолог. — В какой-то момент ребенок, которого воспитывает соло-родитель, независимо от пола может столкнуться с дефицитарностью. Дети сравнивают себя с другими и, если видят, что в чем-то их жизнь отличается, могут проецировать это на себя, начать считать себя «неполноценными», стыдиться. Об этом важно уметь говорить. Находить примеры схожих ситуаций, обсуждать и принимать боль и эмоции ребенка, стараться компенсировать дефициты. Давать себе право на усталость тоже полезно. Просьба о помощи не слабость.

Когда мы говорим о заслуживающих уважения случаях воспитания детей одинокими отцами, ни для кого не секрет, что в большинстве случаев роль воспитателя в российских семьях на себя по-прежнему берет мать.

На вопрос, принято ли в российской культуре, чтобы отец брал на себя воспитательную функцию, председатель совета отцов Красноярского края Олег Окладников реагирует остро.

— Это странный вопрос. Я отец четверых детей, и мне вообще странно это слышать. У вас самой есть дети?

— Нет, у меня нет.

— Нет, ну это очень печально. Но у вас отец, наверное, был, я не знаю. Вообще в целом отцы участвуют в жизни детей, воспитывают детей. Это вообще основное. Это верх развития любого мужчины стать отцом, во всех смыслах слова, хоть возьмите в разрезе биологии и эволюции: оставить после себя потомство — значит передать ему какие-то свои знания, навыки и так далее, хоть в разрезе социальном. То есть отец — это верх развития мужчины. Поэтому отцы в большинстве случаев участвуют в жизни ребенка, оказывают на его воспитание огромное влияние. Мне даже тут сказать нечего, это такой стереотип, который вообще непонятно откуда выпал, если честно, — считает Окладников.

Многодетный отец считает, что тезис о том, что в России основная воспитательная функция по-прежнему часто ложится на мать, а отец участвует в процессе настолько, «насколько может», в целом вредный и говорить о нем не нужно, тогда и явления такого не будет.

— Нет такого стереотипа. Я не понимаю, откуда вы его взяли, если честно. Такого стереотипа нет, его просто не существует сейчас. Это неактуальный совершенно стереотип. Чем меньше мы вообще будем его проговаривать, тем этого явления в принципе будет меньше, — говорит Окладников. — Есть хорошие и плохие родители, вот здесь я с вами соглашусь. И поскольку отец — это родитель, как бывают плохие матери, точно так же бывают и плохие отцы. Это с обеих сторон наблюдается, поэтому стереотипа такого нет, я это отрицаю полностью. Я не верю в это, что есть такой стереотип.