«Пока петух не клюнет»: как живет саратовский двор после взрыва газа на Блинова

В Саратове 25 июля этого года стал днем, который навсегда изменил жизни обитателей дома на Блинова, 2. Это была обычная пятница, но внезапный взрыв разорвал будничную рутину. В воздух полетели кирпичи и чайники, вспоминали люди. По официальной версии, взрыв бытового газа обрушил для многих все планы и надежды, и унес жизни семи человек. Что происходит теперь?

После взрыва на верхних этажах дома, сложился целый подъезд. Местные говорили, что повезло — пятница, многие были на работе. И возвращались уже к развалинам. Трагедия унесла жизнь целой семьи Ерофеевых — 33-летнего Георгия, 32-летней Екатерины и их четырехлетнего сына. Муж был работником РЖД, жена — главным метрологом на заводе. Они специально подгадали отпуска, чтобы вместе отправиться на отдых.

В тот день к месту ЧП съехались все экстренные службы, был развернут оперативный штаб. Губернатор Саратовской области Роман Бусаргин, мэр города Михаил Исаев, министр здравоохранения Владимир Дудаков, районные депутаты — собрались все. Весь двор наблюдал за спасательной операцией — под завалами еще оставались люди, но подобраться к ним было весьма непросто. 39-летний мужчина ждал помощи больше шести часов и позже скончался в машине скорой помощи. В 103-й школе был организован пункт временного размещения для пострадавших, туда же со всего города и страны приходила гуманитарная помощь.

Из резервного фонда облправительства собственникам квартир пятого подъезда на приобретение нового жилья было выделено более 168 миллионов рублей. Некоторое время горожане жили в пансионате. Долго шла экспертиза, которая в итоге подтвердила сохранность здания после взрыва, и лишь остатки пятого подъезда было решено снести.

Корреспондент 164.RU, посетивший вчера место трагических событий, убедился, что время на Блинова, 2, если и не остановилось, то тянется слишком уж долго.

Проход к подъезду перекрыт со всех сторон. За железным забором — тишина, никакие работы не ведутся, несмотря на рабочий день. Жутко выглядят руины и бросается в глаза белье, которое сушится на балконе уже несуществующего подъезда. Последние признаки еще той, привычной — жизни до взрыва. Но дети активно резвятся во дворе, люди вокруг спешат по делам. Они уже проложили тропы в обход забора, чтобы срезать путь.

— Как у вас дела? — интересуюсь у женщины, которая отдыхает на лавочке.

— Никак, — усмехнулась она.

— Работы по демонтажу больше не ведутся?

— Ну как, ведутся иногда, там работают то два человека, то один. Кран вот стоит. Сначала говорили, до 1-го ноября все доделают, потом до 15-го ноября, но, судя по всему, уже и до 1-го декабря не успеют. Дороги нет, проезд закрыт — это не очень хорошо, но куда деваться.

— А смотреть не страшно?

— Привыкли уже. Подобное может произойти в любое время и в любом месте. Просто, когда это далеко — все не так ощущается, как когда тебя ощутимо тряхнуло на диване. Сейчас-то уже не о чем говорить.

Место трагедии начинает обрастать легендами и домыслами — как и всегда, люди, которые все еще не могут смириться со случившимся, не в силах забыть об ужасе, который пережили, невольно начинают придумывать что-то такое, что делает их боль менее сильной, пытаются объяснить сами себе, что трагедии могло бы и не быть, если бы… Городские легенды, теории заговора, мифы и легенды, кухонные предположения, кажущиеся экспертными заключениями… Все это здесь уже есть, и будет лишь множиться, пока не исчезнут любые напоминания о трагедии, пока все вокруг не прекратит быть отнюдь не немым свидетелем несчастья и страданий.

Ольга Васильевна, шедшая в магазин, находится в том же душевном состоянии, что и многие ее соседи.

— Да никак жизнь не изменилась, мы уже привыкли к этому виду. Ничего не поделаешь. Жалко людей, жалко детей. Сколькие еще гибнут на СВО. А тут в мирное время… Но я думаю, это не газ был. Какой же это газ, когда взрыв на кухне должен быть, а мне думается, что он в спальне был!

— А вы откуда знаете?

— А мы смотрели по обрушению. Где кухни, сразу видно, а разрушения совсем не с этой стороны, а со стороны маленькой комнаты, где бахнуло. Под ней и сложился дом. Не знаю, что это может быть, и кто там жил, но это точно не газ. В остальном — проезд перекрыли, человек там один работает, так, видимо, и будет продолжаться вечность.

— Вы что, сами не знаете, как у нас все в России делается? — подключился проходивший мимо мужчина в старой кепке. — Пока петух не клюнет, мужик не перекрестится! А теперь они все перекрестились и успокоились. Людям квартиры дали, что еще надо? А то, что тут по ночам белые тряпки из этого дома, как привидения, летают — нормально. Убирать остатки некому и некогда, теперь у всех дела поважнее есть! Когда двор придет в божеский вид, спрашиваете? Хех. Да никогда уже.