Победить горе: как в Саратове люди становятся волонтерами и зачем помогают другим

«Нет худа без добра», «Сделал добро — кинь его в воду», «Доброе слово и кошке приятно» — порой кажется, что ни одна житейская мудрость не обойдется без слов о доброте. Этому учат и советские мультфильмы. Все же мы знаем, что на свете всех дороже, всех доверчивей и строже. Разве что старуха Шапокляк немного выбивается из колеи, заявляя, что хорошими делами прославиться нельзя, но ведь и на старуху бывает проруха.

Размышления о добре и зле — философские. Даже такой финансовый авантюрист, как Сергей Мавроди, в свое время размышлял о том, как часто люди принимают доброту за слабость. Мы решили изучить доброту на примере фонда социальной поддержки «Хорошие люди» в Саратове. Кто они, эти люди, которые помогают тем, кто в беде, и правда ли, что дела говорят громче слов, а доброта — язык, который могут слышать глухие и видеть слепые?

«В семье Олеси счастье живет не благодаря, а вопреки. Почти два с половиной года назад в ковидном госпитале скончался ее муж. Их младшему сыну Глебу не было еще и полугода, тогда обязанности старшего на себя взял первый сын — 18-летний Денис. Денис учился в колледже и втайне от родных работал. О том, что работает, он тогда сказал только бабушке, и через бабушку, будто от нее, передавал заработанные деньги маме…»

«Маниже 15 лет, и она только начинает учиться ходить. Впервые! Ведь у нее ДЦП, высокая спастичность в руках и ногах. Зумрат — мама девочки — перевезла свою большую семью: Манижу, ее 17-летнюю сестру и младших братьев из Таджикистана в Россию три года назад. Многодетная мама в разводе, содержит семью, занимается детьми, ухаживает за Манижей она одна. Единственный источник средств — детские пособия…»

«С одной ногой и с одной рукой Игорь тем не менее старается поддерживать в своем жилье порядок. Да и внутри в сердце, видно, у мужчины тоже порядок — приветливо улыбается и очень хочет быть полезным — консультировать как адвокат…»

Начитавшись подобных историй на странице фонда, начинаешь невольно задумываться, а чем полезен ты. Порой кажется, что, если никому вреда не приносишь — уже хорошо. Но есть те, кто волонтерствует по доброй воле, они-то, наверное, еще лучше себя чувствуют? Тем более, что помогать другим есть масса возможностей. От пресловутого «перевести бабушку через дорогу» до регулярных пожертвований.

В фонде организация помощи имеет централизованное управление и поставлена на поток. Каждый желающий может зайти на сайт, заполнить анкету и выбрать направление себе по душе. Мы начинаем с малого и отправляемся в благотворительный центр «Хороших людей» — это головной офис, в котором подопечные раз в месяц могут получать вещевую и продуктовую помощь, а также разного рода услуги.

Я уже была в этом центре, когда пыталась разобраться в перипетиях жизни пары саратовских бомжей Нины и Жени, но тогда история не увенчалась успехом — они выбрали жизнь в заброшке. Это был хороший урок о том, что добро нельзя причинить, и нужно помогать только тем, кто об этом просит. В этом плане в фонде все цивилизованно, чтобы стать подопечными «Хороших людей», нужно пройти оформление, предоставить пакет документов о своей тяжелой жизненной ситуации. А они, как известно, разные. Каждый может в один момент лишиться всего, что ему было дорого — здоровья, близкого человека, дома, материальной опоры.

Меня встречает администратор Мария Звездова, она показывает и рассказывает, чем живет центр. Вот гора провизии, которую надо расфасовать на пайки, вот склад одежды, которую надо перебрать. Этим занимаются волонтеры. Я замечаю парты, школьную доску, гору ноутбуков.

— У нас есть опыт в подготовке к ЕГЭ детей наших подопечных, — поясняет Мария. — Ноутбуки они могут принести на ремонт или взять себе в пользование при острой необходимости. Есть благотворители, которые отдают нам старую технику, которой больше не пользуются.

Центр похож на большой секонд-хэнд, здесь два больших зала с разной одеждой, обувью, аксессуарами. Людей достаточно много, они с интересом заняты выбором одежды. Преимущественно, это женщины с детьми и пенсионеры.

— А есть какие-то ограничения по количеству одежды, которую можно взять?

— Формально — пять вещей на человека, но каждый случай индивидуален. Нам приносят большое количество вещей, не считая того, что мы вывозим в область. В среднем 200 кг приход и такой же расход. Каждый день у нас в среднем 30-40 человек обращаются за помощью.

Вещи, которые приносят благотворители, должны быть чистые, поглаженные, не рваные. Но, как признается Мария, этому правилу следуют не все. Поэтому помощь волонтеров необходима — они разбирают пакеты и отбирают то, что пригодно к носке. Мы как раз проходим на склад, где три женщины заняты этим.

Одна из них — Ирина, она рассказала, что пришла в центр после беды — у нее умер сын. Оказавшись в тяжелой ситуации, она познакомилась с женщиной, которая и пригласила ее в центр. Ирина на пенсии, до этого работала администратором во Дворце творчества детей и молодежи имени Олега Табакова.

— Стараюсь каждый день приходить, уже появилась какая-то ответственность. Если не получается прийти, переживаю, как девчонки тут без меня, детей-то много, — улыбается она. — Мы людям добро делаем.

Судьба Людмилы тоже сложилась непросто. Она говорит, что бывшая балерина, танцевала в Театре оперы и балета, но после травмы не смогла. Была учителем французского, немецкого языков, но тоже не задалось. Растит сына одна. Называет себя творческой натурой.

— У меня здесь как вторая семья. Я здесь себя чувствую как дома. Когда я что-то делаю, помогаю здесь, у меня на душе радость, выхожу отсюда окрыленная.

Я спрашиваю у Марии про случаи, когда люди берут вещи бесплатно, а потом перепродают в других местах. Она соглашается, что случается и такое.

— И что тут делать?

— А что мы сделаем? Если ужесточать правила, то не смогут получить помощь те, кому она действительно нужна. Поэтому, наверное, это все остается на совести каждого отдельного человека.

Кстати, в центре есть тревожная кнопка и иной раз приходится вызывать ГБР, чтобы успокоить разбушевавшихся гостей. Люди сюда приходят в разном настроении и далеко не всегда в позитивном.

Пекарь с аутизмом

Мы едем к другой локации — благотворительной столовой. По дороге Мария мне рассказываем про различные способы помощи, начиная от оплаты кружков и репетиторов, заканчивая бесплатными услугами парикмахера. Также есть помощь соцработника на дому. В случае, если по какой-то причине человек не оформил ее официально через министерство труда и социальной защиты.

В кафе пахнет свежеиспеченным хлебом. Людей достаточно много, немало детей. Сегодня в меню — щи, макароны с фаршем, хлеб с джемом. Я замечаю, что одна из женщин принесла с собой горчицу и намазывает ее вместо джема. За одним из столиков празднуют день рождения — именинница принесла торт и угощает всех желающих.

На кухне кипит работа. Особенно старается 22-летний пекарь Дима. У него даже есть собственный помощник. Они — ребята с инвалидностью, но с большим желанием быть полезными.

— Я родился в Саратове, окончил Саратовский колледж кулинарного искусства. У меня аутизм. С трех лет у меня этот диагноз, а до семи лет я не разговаривал, — рассказывает Дима. — Живу с мамой. Раньше был папа, но, царствие ему небесное, к сожалению, его больше нет. Мама — врач УЗИ.

— Нравится тебе работать?

— Конечно. Вот сейчас у меня готовится еще один ученик, тоже Дима. Я Дмитрий Денисович, а он Дмитрий Михайлович, и вот до конца октября он будет обучаться, а потом, после того как я уйду в отпуск, он заменит меня.

У второго Димы тоже аутизм и третья группа инвалидности.

— А как досуг проводишь?

— С недавнего времени начал ходить в спортзал, — хвалится Дима.

Мы берем поднос с едой и тоже идем обедать. Я сажусь рядом с местным посетителем — Константину 56 лет. Моя спутница Мария предупреждает, что он плохо видит. Константин соглашается немного рассказать о себе.

— Как у вас жизнь складывалась? Где работали?

— До того, как Советский Союз развалился, мало где успел поработать. Потому что мне лет тогда было маловато. Зато успел в армии послужить. Потом поработал на электронном заводе, холодильном предприятии. Потом Советский Союз развалился, работы не было и я пошел на стройку. Кем придется, когда придется и как придется. Кое-чему там научился.

— А что со зрением случилось?

— Это заболевание — глаукома называется. Оно неизлечимое и операцией не исправляется. Постепенно я стану совсем слепой. Продолжается это уже примерно 15 лет, но последние три года летит уже катастрофически быстро. Поначалу я и не знал, что это такое. А потом, когда долбануло по башке, тогда узнал. Из-за этого на работу уже никто не берет. Никому это не нужно. Хотя у меня только третья группа инвалидности и я имею право на работу. Они же как считают — типа у тебя руки, ноги есть? Есть. Работает? Работает. А то, что ты не видишь, никого не корябает.

— А пенсия у вас сколько?

— 11 тысяч по инвалидности и все. Вот и живу, получается, за счет хороших людей ем. Они помогают — мы живем. Совершенно случайно узнал, когда мимо проходил. Мужики сидят, говорят: «Пожрать не хочешь?» Я говорю, хочу. Так и начал ходить. Теперь живу как кум королю, — шутит Константин.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Хожу на дискотеке, играю в бильярд. Как может проводить вечер слепой человек?

— Вот мне тоже интересно.

Константин показывает мне наушники, которые торчат из-под свитера.

— Вот мой вечер. Музыка, наушники. Иногда сказки, иногда музыка. Иногда еще что-нибудь, — завершает он разговор.

Мы едим и едем дальше.

Раздача бесплатных обедов

По дороге Мария рассказывает, что при фонде есть психолог. Он помогает людям в кризисных ситуациях, когда потерян смысл жизни и опускаются руки. Что интересно, когда жизнь налаживается, люди по цепочке начинают приводить других людей. Кто-то хочет помочь, кому-то самому нужна помощь.

На улице уже выстроилась очередь. Пенсионеры уже пришли со своими пакетами. Волонтер Виолетта всех записывает в журнал. Речь у присутствующих заходит о том, как признать себя малоимущим и получать помощь от фонда или государства.

— Ой нет, это надо куда-то ехать, бумаги оформлять. Далеко, — махнула рукой одна из женщин.

— Да и не все еще малоимущие, — говорит Виолетта. — Если машина есть, квартира, то уже нет. Или у вас трое детей и они вам помогают. Это одно дело, понимаете?

— А если съемная квартиры, кредиты, долги по коммуналке? У меня государственная пенсия 20 тысяч рублей, я инвалид. Мне поэтому буханка хлеба дорога. На лекарства вся пенсия уходит…

Женщины обсуждают, кто как живет, и волонтер Виолетта признается, что у нее самой долги по кредиту. Она брала кредит для сына. А он умер. И теперь ей приходится выплачивать в месяц по 17 тысяч рублей.

Кто-то из женщин предлагает ей объявить себя банкротом.

— Ага, это все только на словах легко звучит. Вы знаете, что чтобы признать себя банкротом, нужно уплатить 100 тысяч рублей? А где я их возьму? Так что это палка о двух концах.

Виолетта выстраивает очередь и четко контролирует процесс раздачи обедов, чтобы никто не ругался между собой. Сегодня в раздаче — каша, пирожки, хлеб. Из термоса разливается чай. Вся процедура заняла буквально пять минут — не успели оглянуться, а улица уже пуста, люди из очереди разошлись кто куда.

«Хворь в гости зашла»

Следующий пункт назначения — отвезти продуктовый набор одному из подопечных. Подобная помощь оказывается раз в месяц. По дороге Мария мне рассказывает, как горько бывает смотреть, когда человек, встав на путь исцеления, теряет хватку и пускается во все тяжкие. Например, один мужчина бросил пить, оформил инвалидность, познакомился с женщиной, они даже начале вместе жить. Но потом — откат, и разгульная жизнь началась сначала.

— Бывает до слез обидно, — отмечает администратор. — Столько сил приложено, а как будто зря.

66-летний Садула Патахов — образцовый подопечный. Не пьет, ведет здоровый образ жизни, занимается спортом. Его проблема — не ходят ноги, атрофированы мышцы. Садула не называет диагноз, но говорит, что все это из-за воспаления седалищного нерва.

Когда он открыл нам в дверь, в квартиру заглянул сосед.

— Здарова, что-то тебя не видно! Где пропадаешь? — здоровается он с Садулой.

— Да живу потихоньку, отвечает тот.

— Ну давай здоровья тебе, выздоравливай! Я тоже в таком состоянии был, справился!

Садула попросил нас помочь ему закрыть окно — оно для него высоко, надо двигать стул.

— Как у вас чисто! — не смогла сдержать я восторга. В квартире не было ни пылинки — все лежало на своих местах.

— А кто мне пачкать будет, — рассмеялся Сабдула. — Супчик будете фасолевый? Сам варил. Раньше, когда сын был жив, чаще варил, а теперь его нет — я и расслабился. Но знал, что вы приедете, и сделал. Его же долго варить, готовиться надо.

У газовой плиты стоит стул, чтобы мужчине было удобно заниматься готовкой. От супа пришлось отказаться — мы уже поели в благотворительной столовой, и Садула принялся варить кофе. Для его удобства на полу стоит электрическая плитка. Как гостеприимный хозяин, Садула не отказывается от мысли нас накормить. Он просит достать груши из кладовки и говорит: «Ешьте, что не съедите, забирайте с собой!» Говорит, что купил много — сразу 10 килограмм, их продавали в чате его дома. И они ему уже надоели.

Садула родом из Дагестана. Он приехал в Саратов учиться, окончил механико-математический факультет СГУ. Но по специальности не работал. Наступили 90-е и он, как мог, крутился в торговле. Женился, родилось двое сыновей. Периодически, когда простудится, отнимались ноги, лежал в больницах. Но Садула сам себе прописывал гимнастику и снова поднимался на ноги.

— В первый раз это случилось весной 2005-го года, — рассказывает мужчина. — Тогда врач сказал: «Все, будешь инвалидом». Младший сын этот разговор услышал. Я говорю: «Сынок, ты врачу не верь. Я вчера был здоров? Был. А сегодня болею? Да. Но завтра я должен быть таким, какой я был вчера. Мать меня родила здоровым, а эта хворь в гости зашла — она и уйдет». И вы не поверите, через год я уже, как олень, бегал!

Садула перебирает все случаи недомогания, но в 2011-м году везти перестало. Но мужчина до сих пор отказывается садиться в инвалидную коляску и продолжает заниматься спортом, разрабатывать мышцы.

— В коляску если сядешь, с нее не слезешь — привыкнешь. А я ходить еще хочу.

У окна стоят костыли. Но, как признается Садула, пока он их осилить не может, и в поликлинику ему помогают добраться на коляске. Разве что обопрется на них и перепрыгнет на балкон, в окно посмотрит — вот и вся прогулка. Говорит, что не привык просить о помощи лишний раз.

В 2017-м году они развелись с женой. Мужчина говорит, что разлад не связан с его физическим состоянием. Сейчас он связь с бывшей супругой не поддерживает, а новых знакомств нет.

— Когда встанешь на ноги — тогда и пиши, — грустно усмехается он над собой.

Беда в дом не приходит одна. Когда Садула гостил у родственников в Дагестане, несколько лет назад сгорел его дом. Сын успел спастись. Но от смерти не уйти — и спустя месяц, как им выдали новое жилье взамен сгоревшего, его не стало. Садула говорит, это от переживаний. Старший сын живет на Камчатке, но отец говорит, что туда уже не переедет — привык жить тут.

— А как вы время проводите? Телевизор смотрите?

— Телевизор я редко смотрю. Время провожу интересно, мне даже его не хватает. Утром встаю, утренний намаз делаю, потом у меня задания от муллы. Читаю, потом готовлю, завтракаю. Когда на кухню прихожу, у меня здесь почти два часа проходит. Вон, смотрите, сколько у меня круп. Раньше я капусту тушил, у меня сын страшно любил капусту… Поем — потом отдохну, и занимаюсь спортом. В телефоне копаюсь. Потом ужин, вечерний намаз. Время появляется свободное — смотрю фильмы, сериалы, пишу что-нибудь.

Садула скромно подводит к тому, что он писатель. В интернете уже есть его стихи и проза. Но главное занятие Садулы — написание новой Конституции РФ про идеальный мир, который не может сбыться. Мужчина на прощание читает нам из нее отрывки. И в каждом — бесплатная раздача финансовых благ.

Мы собираемся уходить и кажется, что Садула что-то не договорил, не успел сказать. Все-таки главное — общение, и чувствуется, что человеку нужен человек, а не только набор продуктов.

— Как хорошо, что отец Нектарий объединил так много хороших людей, — говорит Садула. — Святой человек!

Игумен Нектарий, настоятель храма Святых первоверховных апостолов Петра и Павла — основатель фонда социальной поддержки «Хорошие люди» в Саратове.

— Такое странное совпадение, — говорю я Марии, когда мы едем обратно. — Почти в каждой истории родители теряли сыновей. Сначала волонтер Ирина, которая разбирает одежду, потом волонтер Виолетта, которая раздает еду. У Садулы тоже умер сын.

— Наверное, людей объединяет горе, — просто ответила Мария. — А вся остальная деятельность помогает им с ним бороться.