«Их называли маленькими профессорами»: что такое синдром Аспергера и как приобрести гениальность Илона Маска

Быть не таким, как все, хочется если не всем, то многим, особенно в молодом возрасте. И вот уже в интернете людей делят на «нормисов» и «нейроотличных», становятся популярными такие заболевания, как БАР, которое в народе зовется биполяркой, ОКР, СДВГ и аутизм. Нередко можно увидеть, как комментаторы в соцсетях начинают приписывать различные психические заболевания другим, глядя на видео или читая краткое описание поведения другого человека. Некогда «модная» депрессия уже перестала быть таковой. Зато стало круто вспоминать к месту или нет, о синдроме Аспергера, ведь якобы это расстройство есть у великих мира сего, например у Илона Маска и почившего Стива Джобса. И кажется, что если найти у себя это заболевание, то станешь тоже таким же крутым.

«Все звезды — наркоманы и алкоголики, я думал, если стану бухать и употреблять запрещенные вещества, то тоже стану звездой… Но нет, я просто стал наркоманом и алкоголиком», — шутит один мой знакомый. Мы решили поговорить с саратовским врачом-психиатром Глебом Поспеловым на тему народного пиетета к такому непростому расстройству.

— Глеб Юрьевич, правда ли, что синдром Аспергера оказался «в тренде»?

— Тут нелишне отметить одно своеобразное преломление чисто медико-психологической проблемы в реалиях нашего социума, но оно совсем не уникальное. СМИ и соцсети даруют буквально каждому члену общества платформу для высказывания. Быстрые и малоконтролируемые потоки информации способствуют распространению волн массовой истерии, включая и «моду» на некоторые психопатологические особенности. Синдром Аспергера не стал исключением. У определенных личностей или их окружения возникает искушение «приобщиться» к проблеме — тем паче, что речь идет о чем-то вроде «сверхъестественных возможностей»: высоком интеллекте, своеобразной одаренности и так далее. Мы можем заметить, как ряд публичных людей или их поклонники «скромно» упоминают, что «звезда» страдает легкой степенью синдрома Аспергера… Навскидку — так или иначе в теме «засветились» режиссеры Вуди Аллен и Тим Бёртон, визионеры Илон Маск и Билл Гейтс, актеры Дэрил Ханна, Энтони Хопкинс, Дэн Эйкройд, Пэдди Консидай. У Хичкока и Робина Уильямса «исследователи» предположили диагноз аж посмертно.

Наличие в характере человека ряда шизоидных черт в рамках акцентуации — норма, хотя и может проявляться некоторыми особенностями в эмоциональной сфере и общении. Равно как и высокий интеллект — явление, конечно, не частое, но и не сказать, что уникальное. Оно уж точно не может быть важным критерием в установке диагноза Аспергера, даже в сочетании с шизоидностью. Людей много, вариантов — тоже. То, что врачи могут ошибаться или идти на поводу у известного пациента, желающего «болеть чем-то модным» — тоже не секрет. Человеческие, абсолютно человеческие стереотипы поведения.

— Так что такое синдром Аспергера — это аутизм или нет?

— Аутизм вообще и синдром Аспергера в частности сейчас не только «модны», но и неплохо изучены; по их поводу написаны горы монографий, высказана масса гипотез. Но тем не менее вопросов остается гораздо больше, чем ответов. Например, неизвестно, отличается ли этот синдром от высокофункционального аутизма; частично по этой причине не установлена его распространенность. Было предложено вообще отказаться от диагноза «синдром Аспергера», заменив его на диагноз «болезнь аутистического спектра» с указанием степени тяжести.

Говоря медицинским языком, синдром Аспергера — одно из общих нарушений развития психики, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным, стереотипным, повторяющимся репертуаром интересов и занятий. Он отличается от аутизма прежде всего отсутствием общей задержки или отставания в речи и когнитивном (умственном) развитии, т. е. страдает главным образом социальная коммуникабельность. Синдром часто характеризуется также выраженной двигательной неуклюжестью. Нарушения имеют тенденцию сохраняться в подростковом и взрослом возрасте.

На самом деле с такими людьми почти все мы сталкивались хотя бы раз в жизни. Наверняка вам приходилось встречать на улице странноватых субъектов с отрешенным выражением лица, с блуждающим взглядом, небрежно одетых; с необычной, какой-то неловкой, «механической» походкой; порой что-то бормочущих себе под нос. Могла мелькнуть мысль: «Странный какой-то…» И вы забывали о встрече, потому что она не имела значения лично для вас. Мало ли вокруг необычных, нездоровых людей. Тем не менее это как раз и мог быть человек с синдромом Аспергера.

— Как их можно отличить?

— У страдающих синдромом Аспергера (сами они называют себя «аспи» или аspergian — «аспергианцы») есть две основные проблемы: эмоциональная и коммуникативная. Аспи как бы не видят, не воспринимают эмоций других людей, даже если понимают теоретически. Например, находясь в компании и услышав шутку, аспи, отлично понимая смысл сказанного, искренне не разделяет чужого веселья, чужих эмоций. Он их просто не замечает. И, обладая даже высоким интеллектом, может произвести впечатление слабоумного. Он подобен камню, неподвижно стоящему в бушующем потоке чужих эмоций. Это не значит, что своих чувств у него нет. Просто он не может воспринимать чужие, а следовательно, и со своими управляться ему гораздо сложнее: трудно их выражать.

Другая проблема: нарушение социального взаимодействия. Люди общаются не только на словесном, «вербальном» уровне. Мы, глядя на собеседника, автоматически «считываем» его интонацию, мимику, жесты, язык тела, стиль одежды; подсознательно анализируем собранную информацию — и делаем нужные выводы о человеке. Аспи труднее интерпретировать знаки, которые большинство людей воспринимают как должное. Это означает, что им сложнее общаться и взаимодействовать с окружающими. Такая ситуация может привести их к сильной тревоге, беспокойству и растерянности. Эти нарушения могут включать неспособность создавать дружеские связи, отсутствие стремления разделять с другими удовольствия или достижения (например, показывать другим объекты, вызывающие интерес).

Лица с синдромом Аспергера не столь замкнуты, как при других, более тяжелых, формах аутизма; они, хотя и неуклюже, могут взаимодействовать с другими. Например, больной синдромом Аспергера может начать длинный монолог о своем увлечении, не понимая или не замечая чувства и реакции собеседника, как, например, желание сменить тему разговора или завершить его.

Не все лица с синдромом Аспергера взаимодействуют с другими людьми. Некоторые проявляют селективный мутизм, разговаривая слишком много с некоторыми знакомыми людьми и полностью отказываясь разговаривать со всеми остальными. Некоторые соглашаются разговаривать только с теми, кто им нравится.

Лица с синдромом Аспергера могут анализировать увиденные ими социальные взаимодействия, формулировать правила поведения и применять эти правила неуклюжим образом, например заставлять себя вступать в глазной контакт, в результате их манеры выглядят негибкими или социально наивными. Детское желание иметь друзей может ослабнуть под влиянием многочисленных неудач.

— Как заподозрить заболевание изначально?

— Дети с синдромом Аспергера могут обладать необычно изощренным лексиконом, так что их называют маленькими профессорами, и в то же время испытывать трудности в понимании фигуральных выражений и проявлять склонность к их буквальному пониманию. Особенно они слабы в понимании таких небуквальных видов речи, как юмор, ирония, поддразнивание. Хотя при синдроме Аспергера нет ни существенной отсталости в развитии языковых способностей в целом, ни значимых ненормальностей в речи, усвоение и использование языка часто нетипичны. Отклонения включают многословие, резкие смены темы, буквальное интерпретирование текста и неправильное понимание нюансов, использование метафор, понятных только говорящему, а также трудности понимания речи на слух, необычно педантичную, формальную речь, странности в громкости, высоте, интонации, акценте и ритме речи.

Наиболее яркая особенность синдрома — преследование узких и специфических интересов. Лица с синдромом Аспергера могут собирать тома детальной информации на такие узкие темы, как климатические данные или названия звезд, необязательно понимая более широкий контекст. Например, ребенок может запоминать номера моделей фотокамер, мало интересуясь фотографированием. Такое поведение становится ясным в 5–6 лет. Хотя такие интересы могут меняться со временем, они обычно становятся всё более необычными и узко сфокусированными и часто преобладают в социальном взаимодействии до такой степени, что вовлекаться может вся семья. Некоторые из аспи обладают исключительными знаниями в выбранной ими области деятельности. При наличии стимула интересы и навыки могут быть так развиты, что люди с синдромом Аспергера могут учиться или работать в кругу своих любимых дел.

Пытаясь сделать мир менее беспорядочным и запутанным, люди с синдром Аспергера могут устанавливать правила и распорядки, на которых они настаивают. Маленькие дети, например, могут настаивать на том, чтобы всегда ходить по одной и той же дороге в школу. В классе их приводит в расстройство внезапное изменение в расписании. Люди с синдромом Аспергера часто предпочитают выстраивать свой распорядок дня в соответствии с определенным шаблоном. Например, если они работают в определенные часы, неожиданные задержки на работу или с работы могут привести их к тревоге, волнению или расстройству.

— Вы могли бы привести примеры из практики?

— Последний из принятых мной пациентов с диагнозом «детский аутизм» — молодой человек около 30 лет, инвалид 1-й группы. Пациент пришел на прием в сопровождении бабушки; к самостоятельным действиям он был абсолютно неспособен. Огромный, под два метра человек, скорчившись, сидел на стуле и робко смотрел в пол, избегая зрительного контакта. Он производил впечатление гигантского двухлетнего ребенка, до крайности испуганного новой обстановкой. Минут через 15 мне удалось выяснить, что молодой человек любит слушать музыку, после чего мы с ним хором смогли пролепетать детскую песенку. На этом продуктивное общение с пациентом закончилось.

А вот как выглядел на приеме 15-летний школьник — аспергианец. Парнишка был неплохо одет, но сам к внешности особого внимания не проявлял. Зашел в кабинет слегка «деревянной» походкой; не глядя в глаза врачей, поздоровался, попросил разрешения присесть. Дальше сидел индифферентно, предоставив маме возможность рассказать о проблемах; беседой никак не интересовался. Оживился, причем заметно — всего один раз: когда заметил стоящий в углу комнаты старый телевизор. Спросил, можно ли посмотреть; бросился к ящику, ловко снял крышку, поковырялся внутри и выдал вердикт: телевизор рабочий, нужно пару ламп заменить. У человека горели глаза. После чего снова сел и отключился от происходящего. На вопросы отвечал, в тему, но без желания, формально. Из разговора с матерью выяснилось, что пациент много читает, ходит в школу, однако отвечает только в письменной форме, к доске не вызывается. С другими детьми практически не взаимодействует, но благо класс попался хороший: ребята относятся к нему с пониманием, после уроков провожают домой — чтобы по рассеянности не попал в беду (утром провожает мама). В жизни подростка есть только один интерес, зато всепоглощающий: телевизоры. Он знает о них всё, разбирается досконально, с удовольствием рассказывает об этом, может ковыряться в технике часами. Всё прочее мальчика занимает мало.

— Это лечится?

— В настоящее время для синдрома Аспергера нет никакого лекарства и никакого специального лечения. Дети с синдромом Аспергера становятся взрослыми с синдромом Аспергера. Однако, поскольку понимание этого расстройства улучшается и методики адаптации продолжают развиваться, люди с синдромом Аспергера имеют больше возможностей реализовать свой потенциал.

Сочетание лекарств, нелекарственной терапии и коррекции окружения может быть эффективным для сопутствующих заболеваний и симптомов, таких как клиническая депрессия, тревожный невроз, невнимательность и агрессия. Однако при медикаментозной терапии приходится соблюдать большую осторожность: лица с синдромом Аспергера могут оказаться неспособными понять и выразить свои внутренние состояния и эмоции или же перенести побочные эффекты, с которыми другие могли бы справиться.

К немедикаментозному лечению относятся различные тренинги социальных навыков, когнитивно-поведенческая психотерапия для улучшения управления стрессом, лечебная физкультура для улучшения сенсорной интеграции и координации движений.

— От чего возникает это расстройство?

— Точная причина синдрома все еще неизвестна. Тем не менее исследования показывают, что сочетание факторов — генетического и экологического — могут вызывать изменения в развитии мозга. Синдром Аспергера не является результатом воспитания, социальных обстоятельств, и не возникает по вине самого человека. Поэтому трудно подвести черту под бездной, которая до сих пор непонятна и не изучена до конца. Главная причина внимания к синдрому Аспергера — его социальная проблематика. Больные или «иные», лечить или позволить выбирать свой путь, помогать или, умыв руки, наблюдать со стороны? Ответа пока нет.

Я сам считаю синдром болезнью. И очень боюсь, что однажды демагоги, заинтересованные лишь в своей социальной и политической «раскрутке», примут обратное решение, как уже бывало в истории психиатрии. Боюсь, что эта проблема из медицинской превратится в социально-политическую и продолжит раскалывать наше и без того непрочное общество, разделять людей еще по одному признаку. Я не знаю, когда и как это произойдет. Могу только надеяться, что людям хватит терпения и мудрости принять это и сделать правильный выбор. Выбрать добро.

Во времена моей учебы, один из наставников приводил метафору, описывая восприятие мира аутистом: «Представьте, что вы видите формальное положение вещей, их цвет, форму, но не замечаете деталей и полутонов, теней, которые отбрасывают предметы. Вы знаете, что они существуют, но персонально для вас они невидимы, да и неинтересны. Зато вы способны разглядеть невиданные глубины и красоты там, где их не замечают все окружающие. И непонимание людей, их слепота возмущают вас и выводят из себя. Вы говорите на разных языках, но, несмотря на все усилия, никогда не сможете эти языки выучить и понять друг друга…»

Этот пример характеризует мироощущение самого больного: он воспринимает реальность иначе, чем мы. Не лучше и не хуже — просто по-другому. Смотрит на мир и на жизнь с абсолютно иных, непостижимых для нас позиций. И отнюдь не кажется самому себе «ненормальным» или больным. Просто живет как умеет.